"А потом ты выбрала мир, который тебе больше всего понравился, и я тебя в нём оставил".
Из глубин земли который год я слышу голос,
Он звучит всё громче и сильней.
Всё то зло, которое с добром не поборолось,
Прорастает
спорыньёй
во мне.
- Истинно именую тебя...
Бах!
От резкого звука на миг заложило уши, а когда едкий дым рассеялся, мы увидели, что на месте нелепого крестьянина, выбежавшего к колдунье, лишь горстка пепла. В толпе раздался истошный женский вопль.
- Всякий, кто надумает именовать нашего союзника, - без единой эмоции сказал Странник, - последует за ним.
После чего он развернулся и ушёл в свой шатёр, который был разбит прямо напротив Чёрного замка.
Я тихо хихикнула. Ну, конечно. Госпожа очень изящно решила наказать предавшую её сестру, напечатав её истинное имя в главной газете Империи крупным заголовком. Пока Душелов с нами, её надо охранять как зеницу ока.
- Как зеницу ока, - повторила я вслух и коснулась невидящего глаза. Сдавалось мне, это не единственное увечье, которое мне предстояло получить.
- Что-то мне начинает казаться, - сказала я, щурясь от палящего солнца, - что за нами никто не придёт.
- Правильно кажется, - ответил Могила.
Мы сидели на огромной, пока ещё очень медленно растущей колонне замка. Странно, чертовски странно, что Империя про нас забыла. Черный замок был худшим кошмаром Госпожи, ибо она прекрасно знала, что последует за его появлением. Потому мы и думали, что сейчас её войска придут сносить город с лица земли.
Но вокруг было тихо, лёгкий ветерок колыхал травы, даря немного прохлады, горожане сновали туда-сюда, словно бы этот город никогда не сжигался дотла и не знал войны. Черный замок они приняли как нечто обыденное и скоро перестали обращать внимания на странных людей, что вокруг него чуть ли не плясали с бубном. То есть нас.
- Ты как, готова? - Могила вырвал меня из задумчивости.
- А? Да, наверное...
Мы поднялись с колонны, порождение Курганья с человеческим лицом встало напротив меня.
- Опустись на колени лучше, - вполголоса сказал он. Я подчинилась, не отрывая от него глаз.
Должно сработать.
- Итак, скажи мне, Ирис, - начал он громогласно, - насколько ты верна Властелину?
По телу пошла дрожь, - так всегда бывало, когда упоминают Его. Я прикрыла глаза и прислушалась. Сила, которая всё это время вела меня, клокотала внутри, текла по венам, опутывала обжигающим коконом и тысячью нитей соединяла с землёй, с её глубинами, откуда не замолкая звучал древний, тёмный, великий зов. Теперь я знала ответ на вопрос Могилы.
- Всем сердцем, - выдохнула я.
- В таком случае, - сказал он, - отдавай Ему своё сердце!
Я не заметила, когда у него в руке оказался нож. Он вошёл мне между рёбер легко, как обычно входит в масло; тонкие и цепкие пальцы Могилы сжали моё сердце и одним рывком извлекли его.
Кажется, я кричала. От боли потемнело в глазах. Затылок почувствовал землю, происходящее стремительно от меня ускользало.
- Встань! - кричал Могила, - я сказал, вставай!
Он протянул мне руку. И я схватилась за неё. Я встала и ощутила, как морок уходит, а взор проясняется, словно бы всё это было легким обмороком.
Моё сердце отчаянно билось в руках Могилы. Кожа и мышцы на груди стремительно зарастали, от этого было очень щекотно.
- Воин Властелина может жить и без сердца, - сказал он, - а когда Он проснётся, оно Ему будет нужнее.
...Оно ещё билось, когда мы поместили его в Черный замок. Оно продолжило биться, когда мы замуровали его в обсидиановые стены.
- Так значит...у Властелина будет моё сердце в груди? - осмелилась спросить я. Могила почти что романтично улыбнулся.
- Скорее всего. В груди Госпожи сердце Боманца. Думаю, в этот раз будет так же.
Я сделала первый глубокий вдох без сердца. Дышалось невероятно легко, тело будто стало невесомым, а между рёбер порхали бабочки. Исчезли страх, тревога, злость. Кажется, кошмары и бессонница теперь тоже исчезнут.
Вольный город Розы с запада на восток заливал теплый коралловый свет закатного солнца.
Он звучит всё громче и сильней.
Всё то зло, которое с добром не поборолось,
Прорастает
спорыньёй
во мне.
- Истинно именую тебя...
Бах!
От резкого звука на миг заложило уши, а когда едкий дым рассеялся, мы увидели, что на месте нелепого крестьянина, выбежавшего к колдунье, лишь горстка пепла. В толпе раздался истошный женский вопль.
- Всякий, кто надумает именовать нашего союзника, - без единой эмоции сказал Странник, - последует за ним.
После чего он развернулся и ушёл в свой шатёр, который был разбит прямо напротив Чёрного замка.
Я тихо хихикнула. Ну, конечно. Госпожа очень изящно решила наказать предавшую её сестру, напечатав её истинное имя в главной газете Империи крупным заголовком. Пока Душелов с нами, её надо охранять как зеницу ока.
- Как зеницу ока, - повторила я вслух и коснулась невидящего глаза. Сдавалось мне, это не единственное увечье, которое мне предстояло получить.
- Что-то мне начинает казаться, - сказала я, щурясь от палящего солнца, - что за нами никто не придёт.
- Правильно кажется, - ответил Могила.
Мы сидели на огромной, пока ещё очень медленно растущей колонне замка. Странно, чертовски странно, что Империя про нас забыла. Черный замок был худшим кошмаром Госпожи, ибо она прекрасно знала, что последует за его появлением. Потому мы и думали, что сейчас её войска придут сносить город с лица земли.
Но вокруг было тихо, лёгкий ветерок колыхал травы, даря немного прохлады, горожане сновали туда-сюда, словно бы этот город никогда не сжигался дотла и не знал войны. Черный замок они приняли как нечто обыденное и скоро перестали обращать внимания на странных людей, что вокруг него чуть ли не плясали с бубном. То есть нас.
- Ты как, готова? - Могила вырвал меня из задумчивости.
- А? Да, наверное...
Мы поднялись с колонны, порождение Курганья с человеческим лицом встало напротив меня.
- Опустись на колени лучше, - вполголоса сказал он. Я подчинилась, не отрывая от него глаз.
Должно сработать.
- Итак, скажи мне, Ирис, - начал он громогласно, - насколько ты верна Властелину?
По телу пошла дрожь, - так всегда бывало, когда упоминают Его. Я прикрыла глаза и прислушалась. Сила, которая всё это время вела меня, клокотала внутри, текла по венам, опутывала обжигающим коконом и тысячью нитей соединяла с землёй, с её глубинами, откуда не замолкая звучал древний, тёмный, великий зов. Теперь я знала ответ на вопрос Могилы.
- Всем сердцем, - выдохнула я.
- В таком случае, - сказал он, - отдавай Ему своё сердце!
Я не заметила, когда у него в руке оказался нож. Он вошёл мне между рёбер легко, как обычно входит в масло; тонкие и цепкие пальцы Могилы сжали моё сердце и одним рывком извлекли его.
Кажется, я кричала. От боли потемнело в глазах. Затылок почувствовал землю, происходящее стремительно от меня ускользало.
- Встань! - кричал Могила, - я сказал, вставай!
Он протянул мне руку. И я схватилась за неё. Я встала и ощутила, как морок уходит, а взор проясняется, словно бы всё это было легким обмороком.
Моё сердце отчаянно билось в руках Могилы. Кожа и мышцы на груди стремительно зарастали, от этого было очень щекотно.
- Воин Властелина может жить и без сердца, - сказал он, - а когда Он проснётся, оно Ему будет нужнее.
...Оно ещё билось, когда мы поместили его в Черный замок. Оно продолжило биться, когда мы замуровали его в обсидиановые стены.
- Так значит...у Властелина будет моё сердце в груди? - осмелилась спросить я. Могила почти что романтично улыбнулся.
- Скорее всего. В груди Госпожи сердце Боманца. Думаю, в этот раз будет так же.
Я сделала первый глубокий вдох без сердца. Дышалось невероятно легко, тело будто стало невесомым, а между рёбер порхали бабочки. Исчезли страх, тревога, злость. Кажется, кошмары и бессонница теперь тоже исчезнут.
Вольный город Розы с запада на восток заливал теплый коралловый свет закатного солнца.