"А потом ты выбрала мир, который тебе больше всего понравился, и я тебя в нём оставил".
И слишком здесь пахнет эфиром, и душно, и слишком тепло.
Когда мы в Россию вернемся... но снегом ее замело.
Г. Адамович


Так вышло, что я решила этот Новый год отметить очень оригинально и очень неоригинально одновременно. И благодаря Корсару и его друзьям это получилось просто невероятно. Благодаря "Звезде" удалось окончательно раскрыть, довести до логичного финала тему, которая началась ещё аж на Стимпанке, оказаться в эпицентре событий, захлестнувших страну сто лет назад, а также провести праздник в компании замечательных людей.

Я выезжала в типографию, писала статьи и играла вшивую питерскую интеллигенцию, которая на самом деле не была ни на чьей стороне, а лишь постоянно рефлексировала от происходящего. Поводов для рефлексии было хоть отбавляй: когда ты работаешь в газете, ты просто обязана оказываться в центре всех замесов, чтобы ничего не упустить. Скорее всего, если бы персонажа начали агитировать, её бы вполне могли сманить на ту, или иную, или третью сторону (особенно если бы это начали делать немецкие шпионы - учитывая происхождение, сработало бы на раз-два), но этого не произошло, к сожалению, а может, к счастью.

Лина Салтыкова, она же Марселин Гайст, оказалась в России в младенческом возрасте после того, как её родители погибли при таинственных обстоятельствах в самом центре Вены. Тётушка по матери обеспечила её в Петербурге образованием и работой, а когда в феврале началось то самое, отправила её подальше от беспорядков в Екатеринодар. Рекомендации и пятилетний опыт помогли без труда устроиться в типографию и продолжить деятельность, но само ощущение некой оторванности от жизни - ни родителей, ни родины, ни ясного будущего - всю жизнь неизбежно преследовало Марселин. Отсюда пошли декадентские настроения (а вы думали, кто продавил напечатать Бодлера в последнем выпуске) и излишняя страсть к алкоголю и морфию.
У неё было всего два убеждения - что газета должна оставаться информатором, а не агитатором, что бы ни происходило, и что этот мир обречён.

Побег из Петербурга, однако, не спас от бедствий, потому что смута и кровопролитие скоро докатились и до Екатеринодара. И было действительно жутко слышать нескончаемые крики и споры за власть, смотреть, как, проклиная одну крайность, люди бросались в ноги другой точно такой же, как ужасались чьей-то способности к убийству и его самого приговаривали к смерти (где-то тут потерялась логика).

- Душегуб...убивец!
- В петлю его, конечно.
Преступника увели, а народный гомон прервал заливистый истеричный смех.
- Хозяева смерти, - кричала сквозь хохот Лина, - они сами крутят её колесо!..

По ходу игры количество смертей только нарастало, и потому ощущение приближающегося Апокалипсиса не рассеивалось ни на минуту. В этом ещё помогала музыка, некоторые совпадения были просто невероятными. Например, когда новоприсланный священник служил литургию, внезапно заиграла "Ночь на лысой горе". А когда мы тащили погибшую Савину на кладбище за околицу, включилась тема смерти из Парфюмера.

За дверью бегали и суетились, одиночные панические возгласы уже стихли...типография превратилась в перевязочную.
- Не отпевайте меня, - прошептала Вера Викторовна, - пожалуйста...
- Да что вы такое говорите, - схватилась было за голову Ланская, но та уже закатила глаза и ничего более не говорила. Теперь смерть была здесь - так близко, что, казалось, её силуэт вот-вот материализуется над челом усопшей.
Дверь не выдержала напора и внутрь, открыв её чуть ли не с ноги, зашли ещё трое, в том числе и прибывший сегодня батюшка. Услышав, что Савина просила не отпевать, он, разумеется, начал ворчать и отрицать - на пару с владелицей типографии.
- Софья Андреевна, - подала голос Лина, - последняя воля умершего - это закон.
Никто не нашёл, что ответить. Отец Серафим опустил руки.
- Тогда только за околицей...

Решение о самоубийстве пришло где-то под вечер 31 декабря и было назначено на бой часов в полночь. Как писала Лина в предсмертной записке, которая так и не дошла до адресата - "Скорее всего, сам факт моего рождения и жизни стал ошибкой и принёс лишь беды, а может, и стал причиной гибели моих матери и отца - я собираюсь это исправить".
Но этого не произошло. Во-первых, меня сдерживал фактор "как встретишь, так и проведёшь" - даже если бы это случилось по игре, это достаточно крипово. Во-вторых, я была уверена, что НГ мы встретим ещё в ролях, но мастер стопанул всё гораздо раньше (и спасибо за это огромное). А в-третьих - театральный финал. Боги, это было просто невероятно, именно на таком моменте и стоило всё завершать. Несмотря на то, что спектакль был трагичным, он внезапно дал персонажу самое важное, что только можно было при таких обстоятельствах - надежду.
Поэтому я решила, что чего не было, того не было.

Я хотела написать ещё кучу впечатлений, но в голову идут только пафосные фразы про отражение нашей истории, про дух времени, про судьбу и вот это всё, поэтому я могу только сказать огромное человеческое спасибище Корсару, Тигрычу, Ксотару и всем, кто это воплотил. А ещё:
- Фрикси и Орлику, я думаю, что несмотря на все бедствия и наезды, мы огромные молодцы.
- Эльзе Каган и Холмскому за яркие образы. Прямо вот трогало.
- Румате за то, что подкинул до станции в тяжёлое январское утро^^
- всем любимым друзьям и новым знакомствам, златолесцам (ну как без них-то, блин), за ночной концерт по заявкам и мирозданию за, пожалуй, самый лучший Новый год за последнее время.

@музыка: Александр Мирзаян - Крысолов

@настроение: ящик шампанского и всех обратного

@темы: мы не психопаты