Закат Белерианда. Или "Нолдор, туда и обратно"

[Duchess_Ale]

Этого персонажа я вынашивала почти год, сначала он должен был пойти на зимний Дориат от Лоссе, но там бы не получилось его ввести из-за механики игры. Потом на, прости господи, ХИ, но с ними тоже случилась, как все помнят, тонна катаклизмов. В итоге пошёл на Закат Белерианда. Заявляясь, я вообще не представляла, чем всё закончится, и понятия не имела, что финал будет настолько правильный и светлый.
Эта история длинная, нудная и дивная, но я очень боюсь упустить детали – они все важны.
Рассказ разделён на логические части, жирным в скобках игроцкие комментарии, не всегда серьёзные.

Часть 1

Я повторяю их имена. Воронвэ, Эарендиль, Туор, Итарильдэ, Халоисилин, Феалиндэ, Диор. Тех, кто вместе со мной дошёл практически до края земли, до конца одной великой истории и начала другой.
В тот миг, когда новая звезда восходит над Ардой, я вспоминаю всё, через что мы прошли, чтобы вернуться сюда и зажечь эту звезду, тем самым дав спасение и надежду всему нашему миру. Пусть сейчас непроглядная тьма опустилась на Белерианд, но она очень скоро развеется – придут те, кто положат этому конец.
Я вспоминаю цену этого восхождения, и цена эта – отречение. Оно далось непросто и вряд ли когда-то окупится полностью. Нелегко тушить корабль, который сам поджёг.
Так как же оно случилось? Я расскажу. Но начать стоит не с самого начала и не с самого тёмного часа, а с…забвения. Как бы странно это ни звучало.

Я боюсь темноты, шорохов, слишком резких звуков и ярких вспышек света, острых предметов и разговоров о враге. Это постоянное чувство страха отвратительно, но изгнать его я не могу. Слишком жива память о тридцати годах непроглядной тьмы в Ангбанде, об оковах, которые разъедают кожу на запястьях, о страшных созданиях, которые ничего, кроме боли, тебе не несут. О жутком майа, который всегда приходил после пыток – залечить совсем тяжёлые раны, от которых я могла умереть, и вместе с этим последовательно, раз за разом, напускать всё больше тумана в рассудок.
Я, Ангвен из Дориата, уже год не могу вспомнить, кто я и откуда. По рассказам местных, меня подобрал отряд пограничников где-то в лесу и доставил сюда на попечение целителям. Мне пришлось многому учиться заново, и я делаю успехи, но память не простирается дальше ангбандского плена и той страшной битвы, что ему предшествовала. Я точно помню, что сражалась, но с кем? Под чьими знамёнами?
Я везде ищу подсказки. Раньше мне часто снились кошмары, как только я пошла на поправку, им на смену пришли странные сны – например, о великане, который одним взмахом руки поднимает горы. А однажды мне приснился эльда – он стоял напротив меня, его серые глаза сияли подобно звёздам, и у нас на руках были одинаковые кольца, а стоящие вокруг пели и радовались. У меня был супруг!..
Госпожа Нимлот уверена: все эти сны означают, что в моей жизни было и счастье, и что не стоит бояться возвращения памяти.
Но чем больше мне удаётся вспомнить, тем больше я понимаю, насколько эти земли и этот народ мне чужд. Я чувствую отстранённость, когда вижу всех этих синдар, и порой она доходит до отвращения, хотя я не хочу никому зла изначально. Единственная, кого я не сторонюсь – Галадриэль. Эта леди не отсюда, она мудра и добра, и её лицо мне кажется даже знакомым.

По вечерам в Дориате спокойно. Повсюду мерцают маленькие цветные огоньки, в темноте они выглядят по-настоящему волшебно. Ветра почти нет, водная гладь тиха и чиста. А за ней, за лесом, за холмами и непроходимым горным перевалом еле видны белоснежные башни – это Гондолин, сказочное королевство, о котором много здесь говорят, но ещё никому не удалось добраться туда живым.
Казалось, что ничего не нарушит спокойствия в эту ночь, но потом появились они. Те странные эльдар в красных одеждах со звездой. При одном взгляде на них меня пробрал страх, подобный тому, что пробирал в чёрной крепости. Я чувствовала исходящую от них угрозу, но никак не могла это объяснить.
Кроме того я была готова поклясться, что уже видела звезду на их гербе. Я разговорилась с одним из верных, поведала ему о своих снах, и он сказал то, что сначала показалось бредом. Что я одна из них.
Это ввело меня в такое замешательство, что пришлось прервать разговор на середине. Один из лордов, которого звали Карантир, кажется, заключил мирный союз с Дориатом, но это сильно не помогло – подозрение не стихало.

На следующий день отряд дориатрим вместе с будущим королём вернулся из непростого похода. При одном взгляде на то, что они принесли с собой, у меня чуть не подкосились ноги. На груди у государя Диора блестело прекрасное ожерелье, и в центре его был драгоценный камень, подобных которому я никогда в жизни не видела. Его свет одновременно притягивал и отталкивал, и будто под его влиянием разрозненные куски моей памяти начали складываться во что-то единое. Я протянула руку к камню – почему-то я была уверена, что если коснусь его – пелена рассеется, и всё вернется…
Ладонь будто пронзили клинком.
– Этот камень не даёт касаться себя тех, кто слаб духом, - сказал Диор.
– Боюсь, не слабых духом он жжёт, далеко не них, - еле слышно прошептала Галадриэль, после чего увела меня вместе со своей ученицей. Она узнала ритуал, который позволит мне всё вспомнить. Да я и сама чувствовала, что сейчас, кажется, это уже необходимо.

Мы сидели на берегу озера, лёгкий ветер обдувал нас и напевал свои песни в то время, как Галадриэль пела свою. Музыка сплетала чары и впускала их в разум, и я чувствовала, как этой магией выстраивается мост от настоящего к прошлому, как всё твёрже становится путь по этому мосту и как всё ближе становится то, к чему я стремлюсь. И я вспомнила.
Я вспомнила далёкий и прекрасный Аман, учителя Ауле и наставницу Нерданель, улыбку матери и сияние в глазах своего лорда - Макалаурэ. Вспомнила, что Галадриэль там звали Артанис, и своё имя – Ангатари. То, которое местные лекари пытались скрыть за синдарином.
Я вспомнила Тьму, которая пришла, вспомнила гнев и ярость, мерзкое чувство бессилия, когда мне не хватило расстояния протянутой руки, чтобы спасти государя Финве от смерти. Вспомнила злость на валар, поднятые в воздух мечи и слова Клятвы. Нас пытались остановить, и не раз, но ни у кого не было на это сил, теперь не было.
Я вспомнила, как не могла отмыть руки от крови наших морских сородичей в Альквалондэ, как в ушах у каждого набатом звучало проклятие Намо, как полыхали корабли. Потом была казавшаяся бесконечной война и та битва, в которой кончилось всё. В которой Линдариона, что хранил моё сердце и шёл вместе со мной, зарубили у меня на глазах, а меня утащили.
Я вспомнила, что после всех мучений нам каким-то чудом удалось бежать, не напоровшись ни на стражу, ни на тёмных майар. Я мчалась по лесу, не разбирая дороги, а когда сил не осталось, вскинула голову к небу и закричала так, будто была уверена, что Эру услышит. Я отрекалась от Клятвы, я называла сыновей Феанаро своими врагами, я обещала не брать больше в руки оружия и отныне приносить созидание, а не разрушение, потому что не могу больше разрушать.

Всё это казалось неправдой, но настолько отзывалось в сердце, что сомнений не оставалось. Взгляд Артанис изменился, а её воспитанница, кажется, и вовсе была напугана до смерти.
Я попросила их не рассказывать всё это никому. Среди прибывших из первого дома не было Макалаурэ (неужели он погиб?) и они не узнали меня – возможно, так будет лучше.
Я знала только одно – сильмарилл не должен достаться им. Мы не заслужили этого света, и ему место разве что на западе, но туда путь всем нам заказан.

Часть 2

Нельзя так просто отвергнуть все свои деяния. Поклявшись, мы выпустили в этот мир слишком страшную силу, и теперь она будет следовать за нами, даже если кто-то отрёкся.
Это я поняла, когда с севера снова поползла тьма – сколько бы я ни бежала от войны, она неизбежно следует за мной. На границе видели дракона, потом отряд орков, потом вастаки похитили Артанис. И никто даже не вскочил на её защиту! Я чувствовала такую злость, но ничем не могла помочь. Опять. Как же паршиво.
И было решено звать на помощь Гондолин. Однажды они уже спасли многих из нас в ту страшную битву, и есть надежда, что внемлят и сейчас. Иримэ (Эру, леди Иримэ, я не видела её с прошлой эпохи) написала письмо королю, и стали решать, кого послать через горный перевал – мало того, что путь до сокрытого города грозил смертью, так ещё и обратно никого не выпускали, если верить рассказам. Тогда я встала и сказала, что пойду в Гондолин (вот честно, ощущала себя как Фродо, потому что все вокруг галдят, а я такая «Я отнесу кольцо в Мордор письмо в Гондолин!»), отнесу послание и передам королю зов о помощи от лица всех народов Средиземья.
Но сначала стоило остаться на коронацию. На неё позвали первый дом, людей из Бретиля, гномов Белегоста. И всю коронацию моя рука не сходила с кинжала – я ждала предательства от своих бывших лордов, я слишком хорошо знала, что творится у них внутри и не верила, даже когда Морифинве побратался с коронованным Диором. Уходя, я призвала королеву Нимлот беречь сильмарилл, а также сказала ей то же, что твердила сама себе. Ему место лишь на западе.
До горного перевала меня проводили двое воинов из Бретиля – мы сделали огромный крюк, и нам удалось обойти очередные отряды воинов Моргота, мы чуть не свернули не туда, но в итоге вышли прямо к горам. Я поблагодарила их и благословила, после чего, скрепя сердце, продолжила путь в одиночестве.
Я шла по узким тропам, которые рассыпались у меня под ногами, ползла в гротах с риском задохнуться при обвале, петляла в лабиринтах внутри гор, висела на крутых обрывах…я была уверена, что здесь моя жизнь и закончится. И тогда начала взывать к Ауле. Мне хотелось верить, что он услышал меня, потому что чудом, не иначе, перевал остался позади. И в самом конце пути я всё же сорвалась, покатилась куда-то к подножию, но оказавшись внизу, увидела огромные белые ворота. Гондолин. Я дошла.
Ко мне сбежался с десяток эльдар и потащили внутрь. Мне хватило сил лишь пролепетать, что я из нолдор, на что мне ответили, что нолдор здесь всегда рады (хоспаде, единственное место на полигоне, где им рады! Кроме Ангбанда. Но Ангбанд не считается). Целитель, кажется, её звали Феалиндэ, обрабатывала мои раны и одновременно пела, я смотрела на белоснежные стены и впервые за много лет мне показалось, что я могу назвать это место домом – так здесь всё было спокойно и прекрасно.
(это сработало аж на двух уровнях, потому что в Гондолине у меня была половина друзей – соответственно, как только я дошла, сказать, что я обрадовалась всех их видеть, значит, не сказать ничего)
Тогда, очень давно, я не испытывала приязни ко Второму Дому, но сейчас увидеть Турукано и его верных живыми и невредимыми было сказкой. На послание он ответил положительно и сказал, что будет готов принять беженцев и раненых. После этого мой путь обратно внезапно был открыт, но тут дошли вести о расколе сыновей Феанаро, о нападении на Дориат, о том, что Диор пленён, а судьба сильмарилла неизвестна…
И в этот миг я поняла, что мне некуда идти. Связь моя с Дориатом была окончательно разорвана, и уж тем более я бы не принесла им ничего хорошего с роком, что следует за мной.
- Ты не клятвопреступница, - сказал король, - я не одобряю пути Первого Дома, ибо он ведёт во Тьму. Лишь те, кто сходят с него, смогут сохранить себя и свой внутренний свет. Оставайся.

На центральной площади, прямо за приёмными залами, стояло строение, которое здесь называют Садом Памяти. Его хозяйка бережно собирала истории, произошедшие в Арде, заключала их в артефакты, и любой мог послушать рассказ о них от первого лица.
- Что ты хочешь услышать? – спросила она, - есть история о Берене и Лютиэн, есть о пробуждении квенди, есть о встрече Финрода и людей...
- А вон та?
- Она про сожжение кораблей.
Холод пробрал меня до костей.
- Филитэль, мне скорее всего будет очень больно, но я должна услышать про корабли.
И я слушала, как погибали тэлери, защищая свои корабли, как призраки прошлой жизни не давали нам покоя, и потому было решено их сжечь, как земля всю ночь была горячей от пепла. Я слушала, а слёзы лились сами, и сейчас я не понимала, как мы могли всё это сотворить.
Наверное, я никогда не прощу себя за это. Но простят ли они? Тэлери, погибший Нолофинвэ, что захоронен здесь, погибший Финдарато, что навеки сгинул в Ангбанде?

Часть 3

До нас дошли вести, что объединенная армия народов Средиземья собирается идти штурмом на Ангбанд. Им было дозволено отступить к Гондолину, но никто не ожидал, что это произойдёт так скоро, и уж тем более, что вся тьма потянется за ними, будучи даже не атакованной.
В город пришла Нимлот, которая рассказала, что Диор жив, но пленён после поединка с Морготом и Сауроном. Воистину, он показал себя как великий герой, я всегда это знала.
- Он снял камень перед поединком, - сказала королева, - и теперь он на моей груди.
Тут же пять или шесть эльдар отшатнулись от неё. Немыслимым было принести проклятый камень сюда, в светлую крепость!...Я снова подумала о роке, идущим за мной по пятам. И вместе с остальными предложила Нимлот сейчас же от него избавиться – сюда долетали орлы, возможно, они бы долетели и до запада вместе с сильмариллом. Мы уже готовы были умолять, но что-то в королеве изменилось – она ответила гневом на все наши предложения, а потом и вовсе ушла. Сказать, что в этот миг стало страшно – значит, не сказать ничего; мне казалось, что теперь она стала одной из них.

Ворота героически выдерживали натиск врага, стрелы мелькали над головой, я бегала и обрабатывала раны, как учили меня этому целители из Дориата. И в тот миг, когда казалось, что тёмное воинство вот-вот войдёт в город, оно внезапно отступило – никто не мог понять, почему. Но радоваться было рано. Город более не был сокрытым, и тьма скорее всего бы предпочла вернуться сюда завтра.
Стало ясно, что надо уходить, и тогда повели совет. Турукано намеревался идти в Гавани на рассвете, сказал, что у него нет к этому разумных доводов, а есть лишь Эстель, но и она может сработать. И большинство поддержало его.
Ночь была неспокойной. Постоянно кто-то пытался пробиться, стучал в ворота, постоянно лучники срывались к ним, но не находили там ничего, кроме морока. Будто Моргот пытается запугать нас всех.
(«это не штурм, мы просто поснимали хиты с ворот и хотим подраться». Серьёзно, это что блин было?)
Зато Артанис оказалась цела, она пришла к нам и привела с собой…Куруфинве? Даже сюда они добрались. Он говорил совершенно иначе, что-то про смягчение Клятвы, и всё это казалось таким бредом, что неизвестно, какая сила не позволила мне перебить его прямо на совете. Я не верю больше никому из них.
А ночью мне приснился Ауле. Было радостно снова видеть своего учителя, знать, что он меня не оставил. Всё, что мне запомнилось из его слов – «Не стыдись того, чем ты была».
И тогда я снова решила надеть красно-чёрные одежды, не в знак принадлежности к тем, кого гонит Клятва, но в память о Феанаро. Кто знает, может, если бы он не пал так скоро, всё было бы иначе.

Утро встретило нас дождём и туманом. Мне даже сначала слабо верилось, что по такой отвратительной погоде кто-то поднимется с первым светом и отправится в Гавани, но нет, проснулись, поднялись, успели собраться и покинули город. Дошли – и замерли как вкопанные. Многие из нас столько лет не видели моря, что не могли оторвать от него взгляд. Мне же казалось, что земля здесь до сих пор тёплая – от пепла кораблей.
Как только мы разбили лагерь, случилось чудо, давшее понять, что пришли мы сюда не зря – неведомые морские силы, - не иначе, это был Оссе, - оторвали скалу вместе с нами от земли и водрузили её совсем рядом с островом Балар. Надо ли говорить, как удивлены были Кирдан и его народ, когда по пробуждении увидели около себя скалу с толпой нолдор под шатрами, с доспехом и огнём.
(да и честно говоря, у меня сложилось ощущение, что и мастера в тот момент охренели от того, что мы творим. Но что уж делать, если вокруг творится откровенный трэш? Оставалось лишь прожигать себе дорогу вперёд сквозь вот это вот всё)
Мы согревались и сушили одежды над костром, пили кофе, приготовленный леди Иримэ, даже здесь умудрялись творить и изобретать; вдалеке был слышен звон мечей, а мимо нас без остановки проплывали корабли фалатрим. К полудню и наш корабль был почти готов – не хуже, чем любимый корабль самого Кирдана.
- Это корабль называется «Эстель», - говорил он про него, - потому что держится и плывёт исключительно на чистой эстель.
Смех смехом, но когда эльдар, посланные нами в Дориат, вернулись из него в сопровождении Диора с сильмариллом на шее…стало ясно, что, кажется, если мы и поплывём в сторону Амана, то стоит это делать только на этом корабле. И только с камнем.
Команда добровольцев набиралась быстро, и меня тоже перемкнуло – я подняла руку. После всех лишений не оставалось сомнения, что наш бунт изначально рождён был Морготом, а Намо не проклинал нас, а лишь предсказал, что будет. Значит, надо плыть за прощением. И просить его от лица всего Первого дома.
Я обняла Турукано, вернувшего мне свет и надежду, старалась запомнить лица каждого из гондолиндрим, ибо никто не знал, что нам несёт это плавание – возможно, мы разобьёмся, как разбились до этого все корабли, направляющиеся туда. Нас провожали благословениями и радостью, мы пели гимн Элберет, и ровный ветер дул в паруса, всё отдаляя нас от ставших родными берегов…

Долго, очень долго ветер гнал наш корабль в направлении запада. Мы пели много песен, Воронвэ, наш капитан, рассказывал о море в стихах, и мы уж думали, что путешествие так и пройдет в спокойствии, но потом начало происходить... что-то. Корабль начало кренить на правый борт, ветер менялся с такой частотой, что мы еле успевали лавировать, чтобы не налететь на скалы - их вокруг стало внезапно больше, они словно вырастали из воды. И на скалах этих были обломки кораблей и прекрасные жемчужины. Должно быть, это души наших не дошедших до Амана сородичей, подумали мы, и забрали все жемчужины с собой.
А потом волны поднялись вертикально прямо перед носом корабля, и мы увидели его, Ульмо, во плоти. Он, кажется, был намерен пропустить нас, но прежде повелел назваться.
- Ангатари из Первого дома нолдор, - тихо сказала я в свою очередь. Лик Ульмо тут же стал строже.
- Рождённая? Или пришедшая?
- При...пришедшая.
Он промолчал, но всё же пропустил корабль, и тот снова помчал на всех парусах, преодолев все препятствия. Дымка на горизонте рассеялась, и мы увидели то, во что ранее многие не верили. Мы увидели берег. Сердца наши забились сильнее, а когда мы причалили - соскочив с борта сразу в воду по пояс, оставив всё оружие и снаряжение, ибо здесь оно точно бы нам больше не пригодилось - все, абсолютно все изменились в лице. Мы же трое, я, Феалиндэ и Халоисилин не могли поверить своему счастью - мы дома, наконец-то дома!
И лишь мы ступили на бессмертную землю - поняли, что рано обрадовались. Мы добрались живыми, но предстояла самая трудная часть нашего похода - разговор с Валар.
В глубине души я надеялась, что это будут не Феантури, но...вечно это "но". В общем, нас встретили именно они.
(вообще нам не сказали, кто это именно, но судя по тону разговора…короче, жути нагнали и сомнений не оставалось)
Ирмо молчал со скорбью, а Намо потребовал от каждого сказать, зачем он прибыл сюда и за что просит прощения.
У меня путались мысли и застрял комок в горле, но я всё же начала говорить, что прошу милости от лица всего Первого дома, но Владыка Судеб перебил меня, сказав, что этого не стоит делать. Тогда я начала рассказывать про Моргота, но меня снова перебили, причём тот, кого мы меньше всего ожидали здесь увидеть.
Черная тень мелькнула за нашими плечами, а затем кто-то упал к ногам Феантури...Саурон! Он просил у них пощады и твердил, что отрекается от своего господина, что хочет вернуться к свету. Слезы снова навернулись мне на глаза, ибо я знала, что он лжет. Его глаза горели тем же нездоровым пламенем, как и когда он выворачивал мне суставы и душил до мольбы о смерти.
Ему назначили суд на Круге Судьбы, как и положено. А нас проводили внутрь чертогов Валимара, и нас там встретила Ниэнна. Она единственная из Феантури говорила с нежностью.
- Посмотрите на это знамя, - сказала она, - оно отображает наш мир. Слева - Таникветиль, свет и трон Манвэ, короля. Справа - тьма, Тангородрим и корона Черного врага мира. Но если не стоять на месте, если рисковать и действовать, - он взмахнула рукой, и правая часть знамени стала светлее, - то Искажение можно уменьшить. И сейчас вашими силами его в мире стало меньше. Возрадуйтесь же - вы дома.
И мы обнимали друг друга и плакали от радости. Феа-жемчужины были возвращены к Намо и обрели покой. Сильмарилл же валар взяли и подняли высоко-высоко в небо - и он взошел новой звездой. Я смотрела на эту звезду, и чувствовала, что счастлива, ибо то, что мы так жаждали вернуть, теперь будет всегда с нами. Как и с Ардой, которой оно на самом деле принадлежит.

И теперь, когда моя долгая дорога подошла к концу, мне очень хочется верить, что всё это было не зря. Может, спросить об этом у Намо, когда он подуспокоится? Да и расслабляться пока не стоит - впереди Война Гнева, а ещё освободить остальные сильмариллы, а ещё неизвестно, какие коварные сети плетёт кающийся Саурон.
Но это потом, всё потом. Сейчас надо бежать в кузницы - мама наверняка там, а я так хочу обнять и учителя Ауле, и её.

@музыка: Blind Guardian - Noldor; Немного Нервно - Когда кончится война; Слот - Если

@настроение: абсолютный свет

Comments

[.Kaisa.]

Т_Т замечательно