"А потом ты выбрала мир, который тебе больше всего понравился, и я тебя в нём оставил".
Персонажный отчёт с Эпохи Древ размазался мыслью по Древу, скатился в СТРАДАНИЯ и не вышел, зато есть флэшбек.
В ролях - Саурон, Мелькор и пятый майа в третьем ряду.
Золото и кровьЗолотисто-атласный свет Лаурелина уже смешался с мягким, бархатным сиянием Телпериона в заветный час и всё больше уступал ему; по небу и земле расползался тёмно-бирюзовый туман, а значит, Аман окутывали сумерки. Ещё немного – и этот свет совсем утратит дневной золотой оттенок и наступит время, когда всем майар должно отойти на покой – ибо они, в отличии от всесильных валар, нуждаются в восстановлении сил.
Менхир знал и соблюдал эти правила как никто другой, потому что ничто не могло сломить его убеждение о том, что всё здесь происходит правильно. А вот Майрон, его лучший друг и верный товарищ, кажется, так не думал. Вот и сейчас он под сенью сумерек стремился к границам Благословенных Земель, а Менхир сломя голову нёсся за ним. Зачем – сам не знал.
- Майрон, остановись! – крикнул он, взывая к совести друга, - разве ты не знаешь, что мастер Ауле недоволен твоими побегами?
Ауле действительно позволял своему лучшему ученику многое. Но вот так скрываться ото всех в ночной час? Это уже слишком. Менхир не раз наблюдал за Майроном и давно заметил, что он куда-то удаляется каждую ночь. А один раз он готов был поклясться, что видел, как майа с кем-то говорил.
С кем-то не из Валинора.
Майрон обернулся на крик и разочарованно вздохнул.
- Менхир, прекрати меня преследовать, - с явным раздражением в голосе сказал он, - уже темно. Иди спать.
- А ты? Я никуда не пойду, пока не узнаю, куда ты убегаешь! – стоял на своём Менхир.
- Я просто гуляю при свете Телпериона, друг, - попытался непринуждённо соврать Майрон, - это успокаивает после тяжёлых трудов.
Но врать у него получалось откровенно плохо.
- Ну, нет, - Менхир сделал шагов вперёд и сжал кулаки, - я чувствую, что ты лжёшь, Майрон. Как ты можешь лгать? Почему не делишься со своим другом? Прости, но я вынужден буду пойти с тобой. И рассказать всё мастеру Ауле.
На миг ему показалось, что в ореховых глазах Майрона колыхнулся страх.
- Менхир, пожалуйста, не ходи со мной. Это может быть опасно для тебя! – не выдержал он, - и мастер Ауле не поможет. И никто не поможет. Я не хочу, чтобы кто-то ещё пострадал. И тем более ты…
Менхир почувствовал угрызения совести. Его другу угрожала опасность, а он смел так грубо требовать от него ответа!
Он взял Майрона за плечи и прикоснулся своим лбом к его, тем самым совершив жест доверия майар.
- Не бойся, - говорил он, - если ты в опасности, то я тем более пойду и сокрушу её. Сказал бы сразу и не боялся ни за кого. Это… это происки Мелькора, да? Это он тебя мучит? Так я тебя избавлю в одиночку, а потом мы соберём большой поход и сокрушим его ледяную крепость!
Майрон молчал и не смотрел другу в глаза. Затем отстранился и сказал:
- Сдаюсь, от тебя не отвертеться. Пошли. Но не жалуйся потом.
Они долго брели по узким тропинкам, которые вели к Великому Морю, сворачивали с дороги в густые заросли и продирались сквозь них, то петляли между огромных деревьев, то шли напрямик по открытой местности так, что их было легче всего заметить, тем более, выдавали белоснежные вечерние одежды.
- Почему ты просто не игнорируешь эти встречи? – спросил друга Менхир, - так ты убережёшь себя.
- Нет, - отвечал Майрон, - сегодня – нужно. Пора покончить со всем этим.
Менхир только вздохнул. В последнее время Майрон сам на себя не был похож. Его неумолимая гордыня, конечно, не редко превращалась в перфекционизм и позволяла ему создавать лучшие творения из всех, что когда-либо могли создать ученики Ауле, но в последнее время она шла лишь во вред – он стал задирать своих товарищей, смеяться над ними, а то наоборот, становился угрюмым и всё больше отдалялся от валар и друзей. Это печалило и Ауле, и самого Менхира, но он был безумно рад услышать, что Майрон сам хочет со всем покончить, исцелиться и стать прежним.
Наконец они вышли к морю и свернули за огромный сколотый камень. А там их уже и ждали.
Чёрная, закутанная в плащ фигура возвышалась над ними на две головы. У Менхира побежали по коже мурашки, рука его инстинктивно рванулась к мечу на поясе и сжалась, пока не выхватывая. Не было сомнений – этот дух был не отсюда. И точно тёмный.
- Ты обдумал своё решение, Майрон? – загробным голосам спросил незваный гость, - и кто это с тобой? Я, кажется, просил без посторонних.
- Только не паникуй, - прошептал Менхир и начал теснить Майрона назад, - сейчас мы его задержим…и надо поднять тревогу.
Но тут Майрон совершил то, чего Менхир от него вовсе не ожидал. Не обращая внимания на предостережения, он оттолкнул его и ринулся к тёмному созданию, будто пытаясь спрятаться за его широкой спиной.
- Да, - произнёс он, склоня голову, - я решил. Я ухожу с тобой, владыка.
Тёмная тварь сняла капюшон, и Менхир лишился дара речи. Дрожь пробрала его от кончиков пальцев до самого сердца.
- Мелькор! – только и смог воскликнуть он, с отчаянием глядя то на него, то на жавшегося к нему майа и не веря в то, что сейчас увидел. Майрон опустил глаза, как будто стыдился, хотя вряд ли так оно было на самом деле.
- Да, Менхир. Я же говорил, что тебе не стоило со мной идти.
Сам до конца не понимая, что делает, Менхир обнажил меч, но клинок тут же рассыпался в пыль в его руках. Майа не успел даже этому изумиться – он ощутил глухой удар по затылку, и всё вокруг накрыла тьма.
Он очнулся от ноющей боли в висках и не сразу понял, где находится. Глазам пришлось долго привыкать к темноте, а слуху – восстанавливаться, чтобы он смог осознать, что в помещении присутствуют ещё двое.
Попытки пошевелиться оказались тщетны – он был прикован заклинанием к пыточному столу. Единственное, что Менхир мог делать – вертеть головой, и как только он так и сделал, - снова увидел их. Тёмного айну и Майрона напротив него. Хотя был ли это теперь Майрон? Белоснежные одежды сменили чёрные уродливые доспехи, взгляд из сияющего и мягкого превратился в злой и надменный. Вместо очарования во всём нём теперь были страх и власть – и ничего больше.
- …это всё, конечно, хорошо. Правда, единственное, что меня смущает – имя, - говорил ему Мелькор, - и не смейся. Ма-а-а-айрон… - передразнил он, - это несолидно. Разве так звали бы гордого полководца? Как тебе, скажем…м-м-м…Гортхаур? Нравится?
- Нравится, господин мой, - отвечал майа.
«Нет, нет, нет, нет, нет», - вертелось в голове у Менхира. Он и в самом страшном кошмаре не мог себе представить, что когда-нибудь кто-то из его друзей станет называть их врага господином. Хотелось закричать, но эти двое, кажется, совсем забыли про его существование… Менхир попробовал собрать всю свою магию в кулак, чтобы сокрушить незримые оковы, но тщетно – его словно выпили до дна.
«Я в Утумно, - понял он, - и любое светлое волшебство здесь бессильно».
- Что ж, раз ты остаёшься, ты должен принести мне клятву, как и подобает слугам, - продолжал меж тем Мелькор. Майрон не удостоил это ответом и задумался.
«Может, ещё не поздно? – мелькнула глупая мысль у пленного майа, - потому он и колеблется».
- Но господин мой, - наконец заговорил майрон, - разве ты не знаешь, в каких случаях требуют клятвы? Когда сомневаются в слуге и его верности. Нужно ли нам повторять жест Валинора, где клятвы звучат через слово? Где и в помине никто не знает о доверии.
Было видно, что настолько дерзкий ответ немало возмутил Мелькора, но он не успел ответить, потому что Майрон продолжал:
- Я принесу тебе клятву, Мелькор. Но не потому, что должен, а если ты сам хочешь это услышать.
- Ну и наглый же ты, - не удержался Мелькор, - хорошо. Поклянись мне, это будет моя прихоть.
- Майрон! – не выдержал Менхир. Майрон дёрнулся, но даже не повернул голову к другу, встал на одн колено и опустил глаза.
- Я, Майрон из Валинора, именуемый ныне Гортхаур, своей свободной волей пересекаю черту света и тьмы. Я отвергаю западных владык и свет Илуватара, я обрываю нити судьбы, связывающие меня с его Замыслом.
- Нет! – закричал Менхир, но голос предателя звучал издевательски ровно, его невозможно было отвлечь.
- Я признаю своим господином айну Мелькора и клянусь ему в верности до конца этого мира. Если мой господин скажет мне уничтожать – я буду уничтожать, если скажет умереть, я умру. А если… - Майрон ненадолго запнулся, вдохнул поглубже и продолжил, - а если когда-нибудь мой господин падёт, - сказал он чуть тише, будто боясь своих слов, - то я клянусь восстать призраком его злобы, чтобы повергнуть мир во тьму и воссоздать его образ из пепла!
- Нет! – снова не выдержал Менхир, слепо надеясь, что на него обратят хоть какое-то внимание. Зачем его вообще сюда притащили? Вряд ли тёмным силам было нужно, чтобы он услышал эту клятву.
Губы Мелькора расплылись в довольной улыбке, он подошёл ближе к своему новому слуге и поднял его лицо за подбородок, пристально всматриваясь. Майрон замер.
- Браво, - произнёс Мелькор, - теперь, когда всё свершено, мне очень хочется поверить в эти красивые слова. Ты действительно отрёкся от Запада, Гортхаур? Докажи мне. Убей этого майа. Убей своего лучшего друга, покажи, что ничто тебя не остановит.
Словно загипнотизированный, Майрон поднялся и подошёл к столу. Менхир хотел забиться изо всех сил, но руки и ноги онемели – вместо этого он лишь не моргая смотрел на предателя. Нежному и будто светящемуся Майрону так не шли эти ужасные чёрный доспехи, они словно отторгали его…
Майа поднял правую руку, в ней блеснул кинжал.
- Майрон, да очнись же ты! – в отчаянии закричал Менхир, - зачем ты его слушаешь? Ты не такой, я верю, я верю… что в тебе остался свет Амана!
«Эру, как же всё это жалко звучит», - подумал он.
Майрон поджал губы так, будто собирался расплакаться, приложил все усилия, чтобы сохранить лицо каменным, но эмоции всё равно выдавали его. Бывший друг, прикованный к столу, застыл в ожидании.
- Нет, Менхир, - с горечью прошептал Майрон, - во мне ничего не осталось. Ничего.
С этими словами он резко опустил руку с кинжалом. Клинок пошёл ровно под сердце, выскользнул – и снова вонзился туда же, ровные и быстрые движения поднимали всплески крови, в груди у жертвы что-то забулькало и заскрипело. Менхир даже не успел закричать – спустя семь ранений он уже был мёртв; взгляд серых глаз остекленел и застыл, устремившись в потолок.
Гортхаур выдохнул и положил кинжал рядом с мёртвым майа на стол. Забрызганные руки дрожали; кровь также была каплями на доспехах и на кончиках длинных рыже-золотистых волос. Весь звериный азарт, который поглотил его, пока он забивал друга насмерть, внезапно так же быстро испарился; он почувствовал, как к горлу подступает ком, и сжал зубы, чтобы ни в коем случае не выпустить его наружу.
- Очень недурно для начала, - услышал он голос Мелькора за спиной, - не волнуйся, со временем ты научишься убивать изящнее и спокойнее.
От этих слов Майрона затрясло с новой силой. Мелькор подошёл и взял в руку один золотистый локон, покрутил в пальцах и некоторое время в укоризной разглядывал пятна крови на нём.
- А волосы придётся срезать, - подытожил он, - мешаться будут.
В ролях - Саурон, Мелькор и пятый майа в третьем ряду.
Золото и кровьЗолотисто-атласный свет Лаурелина уже смешался с мягким, бархатным сиянием Телпериона в заветный час и всё больше уступал ему; по небу и земле расползался тёмно-бирюзовый туман, а значит, Аман окутывали сумерки. Ещё немного – и этот свет совсем утратит дневной золотой оттенок и наступит время, когда всем майар должно отойти на покой – ибо они, в отличии от всесильных валар, нуждаются в восстановлении сил.
Менхир знал и соблюдал эти правила как никто другой, потому что ничто не могло сломить его убеждение о том, что всё здесь происходит правильно. А вот Майрон, его лучший друг и верный товарищ, кажется, так не думал. Вот и сейчас он под сенью сумерек стремился к границам Благословенных Земель, а Менхир сломя голову нёсся за ним. Зачем – сам не знал.
- Майрон, остановись! – крикнул он, взывая к совести друга, - разве ты не знаешь, что мастер Ауле недоволен твоими побегами?
Ауле действительно позволял своему лучшему ученику многое. Но вот так скрываться ото всех в ночной час? Это уже слишком. Менхир не раз наблюдал за Майроном и давно заметил, что он куда-то удаляется каждую ночь. А один раз он готов был поклясться, что видел, как майа с кем-то говорил.
С кем-то не из Валинора.
Майрон обернулся на крик и разочарованно вздохнул.
- Менхир, прекрати меня преследовать, - с явным раздражением в голосе сказал он, - уже темно. Иди спать.
- А ты? Я никуда не пойду, пока не узнаю, куда ты убегаешь! – стоял на своём Менхир.
- Я просто гуляю при свете Телпериона, друг, - попытался непринуждённо соврать Майрон, - это успокаивает после тяжёлых трудов.
Но врать у него получалось откровенно плохо.
- Ну, нет, - Менхир сделал шагов вперёд и сжал кулаки, - я чувствую, что ты лжёшь, Майрон. Как ты можешь лгать? Почему не делишься со своим другом? Прости, но я вынужден буду пойти с тобой. И рассказать всё мастеру Ауле.
На миг ему показалось, что в ореховых глазах Майрона колыхнулся страх.
- Менхир, пожалуйста, не ходи со мной. Это может быть опасно для тебя! – не выдержал он, - и мастер Ауле не поможет. И никто не поможет. Я не хочу, чтобы кто-то ещё пострадал. И тем более ты…
Менхир почувствовал угрызения совести. Его другу угрожала опасность, а он смел так грубо требовать от него ответа!
Он взял Майрона за плечи и прикоснулся своим лбом к его, тем самым совершив жест доверия майар.
- Не бойся, - говорил он, - если ты в опасности, то я тем более пойду и сокрушу её. Сказал бы сразу и не боялся ни за кого. Это… это происки Мелькора, да? Это он тебя мучит? Так я тебя избавлю в одиночку, а потом мы соберём большой поход и сокрушим его ледяную крепость!
Майрон молчал и не смотрел другу в глаза. Затем отстранился и сказал:
- Сдаюсь, от тебя не отвертеться. Пошли. Но не жалуйся потом.
Они долго брели по узким тропинкам, которые вели к Великому Морю, сворачивали с дороги в густые заросли и продирались сквозь них, то петляли между огромных деревьев, то шли напрямик по открытой местности так, что их было легче всего заметить, тем более, выдавали белоснежные вечерние одежды.
- Почему ты просто не игнорируешь эти встречи? – спросил друга Менхир, - так ты убережёшь себя.
- Нет, - отвечал Майрон, - сегодня – нужно. Пора покончить со всем этим.
Менхир только вздохнул. В последнее время Майрон сам на себя не был похож. Его неумолимая гордыня, конечно, не редко превращалась в перфекционизм и позволяла ему создавать лучшие творения из всех, что когда-либо могли создать ученики Ауле, но в последнее время она шла лишь во вред – он стал задирать своих товарищей, смеяться над ними, а то наоборот, становился угрюмым и всё больше отдалялся от валар и друзей. Это печалило и Ауле, и самого Менхира, но он был безумно рад услышать, что Майрон сам хочет со всем покончить, исцелиться и стать прежним.
Наконец они вышли к морю и свернули за огромный сколотый камень. А там их уже и ждали.
Чёрная, закутанная в плащ фигура возвышалась над ними на две головы. У Менхира побежали по коже мурашки, рука его инстинктивно рванулась к мечу на поясе и сжалась, пока не выхватывая. Не было сомнений – этот дух был не отсюда. И точно тёмный.
- Ты обдумал своё решение, Майрон? – загробным голосам спросил незваный гость, - и кто это с тобой? Я, кажется, просил без посторонних.
- Только не паникуй, - прошептал Менхир и начал теснить Майрона назад, - сейчас мы его задержим…и надо поднять тревогу.
Но тут Майрон совершил то, чего Менхир от него вовсе не ожидал. Не обращая внимания на предостережения, он оттолкнул его и ринулся к тёмному созданию, будто пытаясь спрятаться за его широкой спиной.
- Да, - произнёс он, склоня голову, - я решил. Я ухожу с тобой, владыка.
Тёмная тварь сняла капюшон, и Менхир лишился дара речи. Дрожь пробрала его от кончиков пальцев до самого сердца.
- Мелькор! – только и смог воскликнуть он, с отчаянием глядя то на него, то на жавшегося к нему майа и не веря в то, что сейчас увидел. Майрон опустил глаза, как будто стыдился, хотя вряд ли так оно было на самом деле.
- Да, Менхир. Я же говорил, что тебе не стоило со мной идти.
Сам до конца не понимая, что делает, Менхир обнажил меч, но клинок тут же рассыпался в пыль в его руках. Майа не успел даже этому изумиться – он ощутил глухой удар по затылку, и всё вокруг накрыла тьма.
Он очнулся от ноющей боли в висках и не сразу понял, где находится. Глазам пришлось долго привыкать к темноте, а слуху – восстанавливаться, чтобы он смог осознать, что в помещении присутствуют ещё двое.
Попытки пошевелиться оказались тщетны – он был прикован заклинанием к пыточному столу. Единственное, что Менхир мог делать – вертеть головой, и как только он так и сделал, - снова увидел их. Тёмного айну и Майрона напротив него. Хотя был ли это теперь Майрон? Белоснежные одежды сменили чёрные уродливые доспехи, взгляд из сияющего и мягкого превратился в злой и надменный. Вместо очарования во всём нём теперь были страх и власть – и ничего больше.
- …это всё, конечно, хорошо. Правда, единственное, что меня смущает – имя, - говорил ему Мелькор, - и не смейся. Ма-а-а-айрон… - передразнил он, - это несолидно. Разве так звали бы гордого полководца? Как тебе, скажем…м-м-м…Гортхаур? Нравится?
- Нравится, господин мой, - отвечал майа.
«Нет, нет, нет, нет, нет», - вертелось в голове у Менхира. Он и в самом страшном кошмаре не мог себе представить, что когда-нибудь кто-то из его друзей станет называть их врага господином. Хотелось закричать, но эти двое, кажется, совсем забыли про его существование… Менхир попробовал собрать всю свою магию в кулак, чтобы сокрушить незримые оковы, но тщетно – его словно выпили до дна.
«Я в Утумно, - понял он, - и любое светлое волшебство здесь бессильно».
- Что ж, раз ты остаёшься, ты должен принести мне клятву, как и подобает слугам, - продолжал меж тем Мелькор. Майрон не удостоил это ответом и задумался.
«Может, ещё не поздно? – мелькнула глупая мысль у пленного майа, - потому он и колеблется».
- Но господин мой, - наконец заговорил майрон, - разве ты не знаешь, в каких случаях требуют клятвы? Когда сомневаются в слуге и его верности. Нужно ли нам повторять жест Валинора, где клятвы звучат через слово? Где и в помине никто не знает о доверии.
Было видно, что настолько дерзкий ответ немало возмутил Мелькора, но он не успел ответить, потому что Майрон продолжал:
- Я принесу тебе клятву, Мелькор. Но не потому, что должен, а если ты сам хочешь это услышать.
- Ну и наглый же ты, - не удержался Мелькор, - хорошо. Поклянись мне, это будет моя прихоть.
- Майрон! – не выдержал Менхир. Майрон дёрнулся, но даже не повернул голову к другу, встал на одн колено и опустил глаза.
- Я, Майрон из Валинора, именуемый ныне Гортхаур, своей свободной волей пересекаю черту света и тьмы. Я отвергаю западных владык и свет Илуватара, я обрываю нити судьбы, связывающие меня с его Замыслом.
- Нет! – закричал Менхир, но голос предателя звучал издевательски ровно, его невозможно было отвлечь.
- Я признаю своим господином айну Мелькора и клянусь ему в верности до конца этого мира. Если мой господин скажет мне уничтожать – я буду уничтожать, если скажет умереть, я умру. А если… - Майрон ненадолго запнулся, вдохнул поглубже и продолжил, - а если когда-нибудь мой господин падёт, - сказал он чуть тише, будто боясь своих слов, - то я клянусь восстать призраком его злобы, чтобы повергнуть мир во тьму и воссоздать его образ из пепла!
- Нет! – снова не выдержал Менхир, слепо надеясь, что на него обратят хоть какое-то внимание. Зачем его вообще сюда притащили? Вряд ли тёмным силам было нужно, чтобы он услышал эту клятву.
Губы Мелькора расплылись в довольной улыбке, он подошёл ближе к своему новому слуге и поднял его лицо за подбородок, пристально всматриваясь. Майрон замер.
- Браво, - произнёс Мелькор, - теперь, когда всё свершено, мне очень хочется поверить в эти красивые слова. Ты действительно отрёкся от Запада, Гортхаур? Докажи мне. Убей этого майа. Убей своего лучшего друга, покажи, что ничто тебя не остановит.
Словно загипнотизированный, Майрон поднялся и подошёл к столу. Менхир хотел забиться изо всех сил, но руки и ноги онемели – вместо этого он лишь не моргая смотрел на предателя. Нежному и будто светящемуся Майрону так не шли эти ужасные чёрный доспехи, они словно отторгали его…
Майа поднял правую руку, в ней блеснул кинжал.
- Майрон, да очнись же ты! – в отчаянии закричал Менхир, - зачем ты его слушаешь? Ты не такой, я верю, я верю… что в тебе остался свет Амана!
«Эру, как же всё это жалко звучит», - подумал он.
Майрон поджал губы так, будто собирался расплакаться, приложил все усилия, чтобы сохранить лицо каменным, но эмоции всё равно выдавали его. Бывший друг, прикованный к столу, застыл в ожидании.
- Нет, Менхир, - с горечью прошептал Майрон, - во мне ничего не осталось. Ничего.
С этими словами он резко опустил руку с кинжалом. Клинок пошёл ровно под сердце, выскользнул – и снова вонзился туда же, ровные и быстрые движения поднимали всплески крови, в груди у жертвы что-то забулькало и заскрипело. Менхир даже не успел закричать – спустя семь ранений он уже был мёртв; взгляд серых глаз остекленел и застыл, устремившись в потолок.
Гортхаур выдохнул и положил кинжал рядом с мёртвым майа на стол. Забрызганные руки дрожали; кровь также была каплями на доспехах и на кончиках длинных рыже-золотистых волос. Весь звериный азарт, который поглотил его, пока он забивал друга насмерть, внезапно так же быстро испарился; он почувствовал, как к горлу подступает ком, и сжал зубы, чтобы ни в коем случае не выпустить его наружу.
- Очень недурно для начала, - услышал он голос Мелькора за спиной, - не волнуйся, со временем ты научишься убивать изящнее и спокойнее.
От этих слов Майрона затрясло с новой силой. Мелькор подошёл и взял в руку один золотистый локон, покрутил в пальцах и некоторое время в укоризной разглядывал пятна крови на нём.
- А волосы придётся срезать, - подытожил он, - мешаться будут.
@музыка: E Nomine - Schwarze Sonne
@темы: мы не психопаты