"А потом ты выбрала мир, который тебе больше всего понравился, и я тебя в нём оставил".
Давайте сделаем Арду. (с) Таурель на открывающем параде
Сначала я была волонтёром на КомКоне, ко мне подбежала Таурель и позвала к себе на игру, сунула в руки визитку и побежала дальше.
Потом я приехала к Крэйлу и случайно развела его на двухчасовую лекцию про Увядание Арды.
И заявляясь на чистом энтузиазме без особых ожиданий, я вовсе не предполагала, что в итоге получится такая красота.
Жёсткосюжетки - это такое явление, при котором мы не столько играем, сколько отыгрываем - а значит, неизбежно работаем не на результат, а на процесс. Конечно, стоило некоторых усилий вырубить метаигровое мышление и сделать вид, что "Властелин Колец" ты не читал и вовсе не замечаешь логических дыр в речах майа, который внезапно пришёл помогать, и не понимаешь, почему всё идёт не так. Но всё получилось.
Надо бы завязывать с огненными персонажами, а то они что-то в последнее время меня поглощают. Бррр.
"Огонь позади и свет впереди"
И пришёл к стенам Ост-ин-Эдиля майа в сверкающих одеждах, и назвал себя Аннатаром.
И явился он в тот самый миг, когда погас свет на Звёздной дороге, когда у одних эльдар опустились руки, а других отчаяние звало творить и исправлять мир.
И встретили его там лорд Келеборн - с неприятием, мастер Келебримбор - с просьбой, и многие нолдор - с надеждой.
И никто не ждал беды, а кто ждал - тех не слышали.
Родичи Нарьянтэ были из второго дома нолдор, и хоть сама она жила на этом свете совсем мало, она очень любила это подчёркивать - ибо гордилась своим происхождением, а в особенности тремя сыновьями Финвэ, от которых и пошёл её народ. Правда, не было в ней гордости за свою семью - мать, отца, старшего брата, старшую сестру и младшую сестру. Ибо все они не выдержали Увядания и отбыли на Запад. Призывали они и нерадивую дочь отправиться с ними, но не нашли в ней понимания - Нарьянтэ объявила, что уход из Средиземья ничем не лучше позорного бегства. И не ради этого нолдор ступили Эпоху назад на эти земли, не ради этого был Исход и кровопролитные битвы, не ради этого всё больше эльдар не бежали на Запад, а стекались в Эрегион, чтобы хоть что-то сделать с этим миром.
И осталась юная нолдиэ в Увядающих Землях.
В Эрегионе Нарьянтэ стала мастером печей и горнов, и судьба свела её с Гвайт-и-Мирдайн - искусными мастерами, которых вёл Келебримбор, сын Куруфина,
внук Феанора, - талантливейшего из нолдор, коим эльдэ всегда восхищалась и втайне мечтала когда-нибудь быть столь же искусной и смелой. Вместе с Гвайт-и-Мирдайн она коротала тёмные вечера и ставшие длиннее ночи, раздувала камин в их мастерской, веселилась и пила за Феанаро, за которого могла пить вечно. Она находила многих родственных душ среди мастеров и камнеделов, в том числе сам Келебримбор стал её близок, ибо речи его о восстановлении и о сокрушении Увядания были точь-в-точь, как у неё.
В свободные от раздувания мехов и разжигания костров города минуты она проводила время со вторым мастером - Гвэтроном, делясь с ним умением и учась у него; также видели её с музыкантами, в библиотеках, в Зале Памяти. И везде слышала она славные истории из прошлого, которые только укрепляли в ней желание вернуть миру его краски. Ведь один Великий Враг уже был повержен, а значит, в эльдар достаточно силы, чтобы сокрушить и второго.
Так она старалась быть полезной в Ост-ин-Эдиле, - в какой-то миг она обнаружила у себя талант к сплетению слов и пошла в ученики к мастерам Слова. Старания её принесли плоды - был создан амулет для храброго воина Ильмо, а также Кольцо Воздуха.
Это Кольцо было одной из первых попыток остановить Увядание, ибо воздух должен был с помощью магии Кольца вновь обрести свою прозрачность и свет.
Но эта попытка оказалась неудачной - кольцо лишь давало своему хозяину возможность всегда дышать свежим воздухом, но не очищало его.
И много ещё неудачных попыток было у Гвайт-и-Мирдайн и многих мастеров города. Лунный перстень, дававший возможность говорить с луной, тоже не обрёл магии и стал обычным украшением с лунным камнем. Но владыка Келебримбор отдал его Нарьянтэ, чем ещё больше разжёг огонь в её душе. И эльдэ беспокоилась за него так, будто он ей был дороже отца с матерью.
В глубинах Кхазад-Дума, где эльдар пытались найти мифрил, их отряд столкнулся со странным разгневанным духом, который прогнал их прочь и обрушил шахту. Чудом спаслись они, с бесценной помощью наугрим разгребая завалы и выпуская владыку Келебримбора и отважную Гвилгиллет обратно к свету. В тот миг что-то сместилось в душе Нарьянтэ - именно в тот миг, когда им уже казалось, что сейчас оба останутся в шахтах навечно. И не было это чувство не похоже ни на что.
Тёмной ночью случилось вдруг страшное - разом погасла половина зачарованной картины, что показывала, сколько ещё в мире магии, которая не увяла. И встревожились Гвайт-и-Мирдайн, покинули пиршество у леди Галадриэль и отправились обратно в мастерскую - ибо решили они обращать своё мастерство в великие кольца, что изменят мир. И устыдилась Нарьянтэ за то, что слишком медленно работала она сама, и ощутила себя вдруг на миг атани - ведь это они спешат жить и находятся в вечной суете. Но ведь и вправду времени ни у кого не было.
И в тот миг в их город пришёл незнакомец в белоснежных одеждах - говорил он странно, но правильно, и в словах его была Надежда. Он назвал себя Аннатаром и сказал, что он один из майар, что посланы валар на подмогу перворожденному народу.
Показали майа погасшую картину, и тогда отправился он мастерскую Келебримбора, где вёл дивные и невероятно точные речи, которые будто сами вертелись у эльдар в мыслях и на языках, но не находили нужного воплощения. И поняли тогда эльдар, что жива надежда. И Нарьянтэ была в восторге от того, что довелось ей столь рано увидеть настоящего майа, который горел желанием помочь всем - в том числе ей.
И доверилась она Аннатару, и назвала его живой Эстель, о чём позже глубоко пожалела.
Увядание было самой сильной причиной работать и двигаться вперёд для неё, поэтому не стала она сидеть, сложа руки, и на следующий же день начала приносить своё мастерство в этот мир. Вместе с музыкантами силой мелодии, огня и слова починили они замолчавшую лютню эльфийки Йулмайвен, и Йулмайвен спела ей Песнь Огня, которую впитало в себя творение Нарьянтэ и Гвэтрона - печь, в которой огонь бы заговорил. Ибо считалось искусство говорящих с огнём утраченным, но мастера верили, что в их силах его восстановить.
И собрали они вместе усилия мастеров образа, движения, слова и музыки, чтобы передать огню как можно больше свойств живых существ. Свеча была почти готова, но сомнение запало в душу Нарьянтэ - уже много неудач было на их пути, и боялась она, что и в этот раз ничего не получится и огонь не заговорит с ними. Пошла она за советом к Аннатару, и Аннатар сказал ей то же самое, что говорил прошлой ночью кузнецам - что недостаточно будет просто вложить силы в творение.
- От одной печи огонь не заговорит, ибо из-за Увядания его Судьба в этих землях изменилась, - говорил он, - теперь они спасутся, только если ты свяжешь свою Судьбу со своим творением - тогда и Судьба земель изменится так, что пламя начнёт говорить с эльдар.
Послушалась его Нарьянтэ, и провели они с другими мастерами ритуал недалеко от стен Эрегиона, в котором поклялась она связать свою Судьбу с пламенем. И как только вспыхнула первая искра внутри свечи, как полилась единым алым потоком в её разум речь пламени.
Так Нарьянтэ и Гвэтрон из мастерой печей и горнов стали настоящими мастерами огня. Но была одна странность, которую ощутила эльдэ - с тех пор, как она провела ритуал, ощущала она неразрывную связь с тем пламенем, что вспыхнул в свече. И казалось ей, что если оно вдруг погаснет, ей станет очень-очень плохо, и пламя её фэа угаснет. Такова была цена за возрождённое искусство.
Келебримбор же, узнав об этом, пришёл в ярость и смятение, и понял, что очень странные советы даёт этот майа. Ибо начали Гвайт-и-Мирдайн так же связывать судьбы с Великими Кольцами, которые планировали они отдать смертным и гномам, - и начали очень странно себя вести, потому что Кольца обрели собственную волю и не слушались своих хозяев. Тогда впервые Нарьянтэ стало страшно - она ощутила, как сама сгорает изнутри, подобно свече
Гвайт-и-Мирдайн спасли бедную эльдэ, сковав ей амулет и заключив туда уже почти погаснувшее пламя, но всё равно смятение не покидало её душу. "Кто этот Аннатар на самом деле, откуда он пришёл и чего на самом деле хочет?" - спрашивала она себя.
С гордостью рассказывала Нарьянтэ о своих успехах на пиру у лорда Келеборна - поведала эльдар и про лютню, и про огонь, умолчав лишь о своей беде и своей связи с пламенем. И многие тогда удивились тому, что в столь юном возрасте - а она только-только достигла совершеннолетия - она уже стала мастером, и кто-то то ли в шутку, то ли в преувеличение прозвал её "Феанаро в юбке". Эти слова одновременно заставили эльдэ покраснеть и возгордиться - ибо гордыня её была велика и вела её вперёд.
Но вопрос об Аннатаре всё же терзал её, и так как огонь уже спокойно говорил с ней на равных, решила Нарьянтэ спросить пламя об их странном госте.
"Огонь был здесь, когда нас ещё не было, и будет здесь в конце времён, - думала она, - значит, он точно видел, кем был Аннатар в прошлом, и расскажет мне".
Но не всё было так просто - огонь внезапно разгневался на то, что его заключили в каменный мешок, в амулет на шее Нарьянтэ. И много сил потратили мастера огня на то, чтобы уговорить Пламя не гневаться на них и пообещать ему свободу. Тогда сказал огонь, что он действительно знает Аннатара - что это великий мастер, который обращается с пламенем лучше всех живущих, что он хочет изменить этот мир и что его замысел непременно исполнится.
Эти слова звучали бы с той же надеждой, если бы не коварные Кольца и если бы советы майа не были столь странны и на самом деле губительны. Собрался тогда совет в мастерской Гвайт-и-Мирдайн, на котором было решено, что Аннатар не друг эльдар Эрегиона, и не получит он ни колец, ни доверия больше. Говорили эльдар, что так вести себя может лишь тёмный майа. И страшная догадка зародилась в душе Нарьянтэ - ибо она читала хроники Прошлого и знала, что лишь один тёмный майа смог укрыться от гнева валар на стыке Эпох, - но никому не решилась об этом сказать.
А тёмной ночью она вдруг увидела Келебримбора, шатающегося от упадка сил и дрожащего от осознания.
- Мы были правы, - сказал он, - Аннатар - это Саурон.
И ужас охватил юную эльдэ от осознания, кому она верила и кто, притворяясь наставником, на деле погубил её. Вновь повели Совет, решая, как поступить с кольцами - ибо стало известно, что Саурон тайно сковал ещё одно кольцо, что возьмёт власть над всеми, что сковали раньше. Мастера не могли уничтожить свои творения, и было решено сокрыть их от врага.
- Я могу предупредить наугрим! - сама не своя, воскликнула тогда Нарьянтэ. И шагнул к ней Келебримбор со словами:
- Выполнишь ли ты мою просьбу?
- Всё что угодно, владыка, - отвечала эльдэ. Тогда Келебримбор отдал ей одно из колец, предназначенных для смертных - мощь его была столь велика, что совладать с ним могли лишь потомки Элроса. Нуменорцы. Именно туда мастер поручил как можно быстрее отправляться Нарьянтэ и больше никогда не возвращаться в Эрегион.
- Ты не хочешь видеть мою смерть, - говорил Келебримбор, - иди.
Тогда Нарьянтэ заплакала, но не нашла в себе силы признаться ему в том, что чувствует. И сама удивлялась тому, как не боялась она ожогов от поцелуев огня, диких зверей, тёмного майа - но боялась сказать правду тому, кто запал ей в душу. Впрочем, он сам обо всём догадался - но сердце его было обращено к другой. И искренне желал он Нарьянтэ счастья и любви в будущем, - хотя оба знали, что это невозможно.
С горечью в сердце покидала юная эльдэ столь полюбившийся город. Ей хотелось петь, чтобы развеять тоску, но боялась она привлечь тёмных тварей, коих стало в разы больше вокруг их жилища.
Эльдэ не дошла буквально одной лиги до Гаваней - она набрела на засаду орков. Тяжек был её смертный час, ибо последнее, что увидела она на земле - очернённый облик того, кто ещё днём наставлял её, кто лил мёд в уши и шептал о Судьбе. Теперь же он смотрел с презрением и смеялся, предвидя падение Ост-ин-Эдиля и смерть всего живого.
А потом наступил бесконечный свет, и душа её отбыла в чертоги Мандоса, где получила покой и мир. И Намо, коему известно всё, что предпето, сказал, что есть ещё надежда у Арды. Но исходить она будет от тех, кто придёт вослед.
От ИгрокаА теперь немного о результатах. За игру я:
- сделала финскую свечу, как давно хотела и планировала, и она даже загорелась;
- поборола "комплекс одной игры", державшийся со Стимпанка;
- поборола фобию смерти персонажа, потому что история хоть и закончилась трагично, но имела смысл и попала прямо в самый канон;
- закрыла гештальт с рабочим названием "отыграть эльфа";
- закрыла все личные мастерские загрузы;
- выполнила квест "зацепись за инициативного игрока и вляпайся в главный сюжет";
- опять вляпалась в лавстори, хотя зарекалась это делать на играх;
- высыпалась. Достижение, ящитаю;
- реально что-то делала, а не тупила;
- повлияла на сюжет. Именно мой косяк с огнём дал понять Келебримбору, что что-то идёт не так;
- увидела всех любимых друзей и познакомилась с новыми;
- убедилась, что ролевики из конца девяностых не такие уж странные и страшные люди;
- в очередной раз убедилась, что ролевая магия существует. Да и просто магия.
Признаюсь, финальная часть со встречей с Сауроном - уже отсебятина. Смерть по факту была только словесно объявлена на мастерке, когда я туда пришла, но мне очень хотелось для персонажа контраста, драмы и 5 копеек в копилку ОБВМа, поэтому пусть будет вот так.
Это была одна из немногих игр, в которой было ТАК много творчества и в которой оно была не просто ОБВМа ради, а двигало сюжет и всех нас. Отсутсвие чётких моделек меня сначала испугало (ну не пластичный я ролевик, что уж тут), и позиция "дальше не придумали, импровизируй" сначала казалась страшненькой. То есть идея о финской свече пришла мне в голову по дороге на полигон - от осознания, что упс, у меня ничего ведь и не готово.
В итоге это вылилось в волшебство, которое витало в воздухе.
Огромное спасибо:
Кэл - за то, что согласился подобрать и доставить до полигона. Ты очень интересен, и я жалею, что не дошла до тебя по игре.
Гилтанас - я в прямом и переносном смысле сидела у тебя на шее. Но это случается даже с лучшими из нас
спасибо за то, что делился игрой, за внимание ("Владыка, вы слишком добры ко мне") и за нереально трогательное прощание. Если честно, ты так красиво меня отшил, что я даже обижаться и злиться не могла.
Тин и Эль - в моём разуме вы почему-то неотделимы. Вы сделали мне львиную долю веселья на этой игре. Все эти серенады, гусенички и вёсла ещё долго будут греть мою душу.
Гномы - вторая львиная доля веселья. Вас просто можно было смотреть, кактелевизор палантир и радоваться. Вы отличались от нас, и это было очень видно, но вы были самобытными и очень яркими.
Гвэтрон - спасибо за единение мастеров. За моральную поддержку, за ощущение живости и что вот это всё не зря. Мы были просто огонь! *ba dum tss*
Гвилгиллет - просто шикарная женщина! Так и не поняла, в какой момент ты была злая и грубая, потому что по отношению ко мне напротив, была забота и наставление. И спасибо за амулет, он прекрасен и магичен.
Лу, Тирдин и компания - я тащилась от мастеров света, будь Нарьянтэ более спокойной, она была точно попёрлась к вам в ученики, но она явно была не про это. Тирдин, спасибо за лютню, за прекрасные песни и за офигенное переключение "мир - война" по шмоткам. Это было сильно.
Йулмайвен и мастера Слова - пожизнёвый филолог просто не мог к вам не прицепиться. Спасибо за шикарную кухню и за подтверждение фразы "Миром правят слова".
Вообще спасибо всем Гвайт-и-Мирдайн за то, что не гнали несчастного кочегара подальше из мастерской и позволяли за вами наблюдать.
Крэйл. Знаешь, после "Быть волшебником" в прошлом году мне многие жаловались, что после твоего Слизерина шарахаются от тебя по жизни, настолько получилось живо и жутко. Теперь я в чём-то их понимаю. Но это, если что, комплимент.
Таурель, ты просто невероятна! Я не представляю, как кто-то может создать такую красоту. Очень рада, что твой Замысел воплотился. Теперь однозначно ездить к тебе играть или помогать на постоянной основе.
Тинкас, рада была тебя увидеть и обнимать, спасибо за умные разговоры и выслушивание моего отходняка.
Все мастера, техи, птички, олени, пятые орки в третьем ряду - вы шикарны.
Все эльфы Эрегиона - шикарны.
Я не жалею ни о чём. И даже об испорченном подоле платья не жалею.
Это была Арда, это было волшебство, это было правильно и невероятно.
Баечки
Разбавим пафос. На игре было достаточно веселья.
Про серенаду.
В первый вечер владыка Келебримбор дал установку гвайтам и им сочувствующим спать до упора, потому что в остальные ночи этого не предвиделось. Упор у всех наступил в разное время - у кого в восемь утра, у кого в одиннадцать.
И вот в эти самые одиннадцать, когда сам Келебримбор ещё не проснулся, нам с Тинкалаурэ приходит в голову гениальная по своей глупости мысль разбудить его песней. Некоторое время сомневались, но таки пошли петь серенадык палатке под стены его владений. Захватив с собой кубок с кофе, чтобы задобрить.
Пели на мотив "Жертвы" из Последнего испытания. Всё удалось, вот только сонный мастер вылез к нам с ларповым кинжалом...утро добрым не бывает.
Про кулон.
Было это в середине игры, когда мне создали кулон, в который надо было запечатать пламя. Вещь волшебная, следовательно, ей нужно имя. Сидим в гвайтятне и рассуждаем вслух:
- Так, ну нужно что-то про огонь и про душу...
Лоадинг, синхронная догадка у всех, общее "Ооооо!" и дикий ржач. Идея была хороша, но её тут же отвергли. Не называть же побрякушку именем Феанора.
"Где я?"
Первая ночь, собираемся спать, тут слева хруст веток и тихая ругань. Мы:
- Кто здесь?
В ответ жалобный голос:
- Кто я?...где я?...я потеряла палатку!
Про людей.
Всё, что происходит - игровой момент. (с) девиз МГ "Лестница в небо", но речь не про неё.
Во второй день Нарьянтэ развлекалась тем, что каждому с горящими глазами рассказывала о том, как встретила у дальнего озера атани. Смертные в количестве куда-то бегали, копошились и что-то строили. Эльфийка решила не попадаться им на глаза, а то Эру знает, как отреагируют...
На другом конце полигона начинался строяк Вархаммера.
Про строяк в Мандосе.
После финального штурма в Мандос потянулся поток погибших эльфов. Сидели и болтали за прошедшую жизнь на жутком солнцепёке (эту бы погоду да на Третью Эпоху!). Келебримбор не растерялся и начал...сносить одну из стенок Мандоса. К тому моменту, как он соорудил из неё навес, глаза были квадратные у половины точно.
Нолдо не сидится спокойно даже в Мандосе. Что было с Феанором, когда он сюда попал, вообще страшно представить.
Про Гвилгиллет.
Переодеваюсь в эльфийское, мимо проходит Гвилгиллет, смотрит на меня и выдаёт:
- А ты хороша...а, стоп, я ж не кроссполю.
Про волосы.
Утром первого дня меня ловит Тирдин и спрашивает, не видела ли я деву из гвайт-и-мирдайн с неестественно короткими волосами, потому что он должен был отдать ей стрелы. Быстренько сообразив, что речь идёт о Йовин, которой вчера вечером лень было надевать парик, я отвечаю, что видела, но, возможно, волосы у неё за одну ночь чудодейственным образом уже отросли. Идём в гвайтятню - и действительно, там Тин заплетает Эленнари, уже с белокурыми локонами.
И да. Айя Феанаро!
Сначала я была волонтёром на КомКоне, ко мне подбежала Таурель и позвала к себе на игру, сунула в руки визитку и побежала дальше.
Потом я приехала к Крэйлу и случайно развела его на двухчасовую лекцию про Увядание Арды.
И заявляясь на чистом энтузиазме без особых ожиданий, я вовсе не предполагала, что в итоге получится такая красота.
Жёсткосюжетки - это такое явление, при котором мы не столько играем, сколько отыгрываем - а значит, неизбежно работаем не на результат, а на процесс. Конечно, стоило некоторых усилий вырубить метаигровое мышление и сделать вид, что "Властелин Колец" ты не читал и вовсе не замечаешь логических дыр в речах майа, который внезапно пришёл помогать, и не понимаешь, почему всё идёт не так. Но всё получилось.
Надо бы завязывать с огненными персонажами, а то они что-то в последнее время меня поглощают. Бррр.
"Огонь позади и свет впереди"
И пришёл к стенам Ост-ин-Эдиля майа в сверкающих одеждах, и назвал себя Аннатаром.
И явился он в тот самый миг, когда погас свет на Звёздной дороге, когда у одних эльдар опустились руки, а других отчаяние звало творить и исправлять мир.
И встретили его там лорд Келеборн - с неприятием, мастер Келебримбор - с просьбой, и многие нолдор - с надеждой.
И никто не ждал беды, а кто ждал - тех не слышали.
Родичи Нарьянтэ были из второго дома нолдор, и хоть сама она жила на этом свете совсем мало, она очень любила это подчёркивать - ибо гордилась своим происхождением, а в особенности тремя сыновьями Финвэ, от которых и пошёл её народ. Правда, не было в ней гордости за свою семью - мать, отца, старшего брата, старшую сестру и младшую сестру. Ибо все они не выдержали Увядания и отбыли на Запад. Призывали они и нерадивую дочь отправиться с ними, но не нашли в ней понимания - Нарьянтэ объявила, что уход из Средиземья ничем не лучше позорного бегства. И не ради этого нолдор ступили Эпоху назад на эти земли, не ради этого был Исход и кровопролитные битвы, не ради этого всё больше эльдар не бежали на Запад, а стекались в Эрегион, чтобы хоть что-то сделать с этим миром.
И осталась юная нолдиэ в Увядающих Землях.
В Эрегионе Нарьянтэ стала мастером печей и горнов, и судьба свела её с Гвайт-и-Мирдайн - искусными мастерами, которых вёл Келебримбор, сын Куруфина,
внук Феанора, - талантливейшего из нолдор, коим эльдэ всегда восхищалась и втайне мечтала когда-нибудь быть столь же искусной и смелой. Вместе с Гвайт-и-Мирдайн она коротала тёмные вечера и ставшие длиннее ночи, раздувала камин в их мастерской, веселилась и пила за Феанаро, за которого могла пить вечно. Она находила многих родственных душ среди мастеров и камнеделов, в том числе сам Келебримбор стал её близок, ибо речи его о восстановлении и о сокрушении Увядания были точь-в-точь, как у неё.
В свободные от раздувания мехов и разжигания костров города минуты она проводила время со вторым мастером - Гвэтроном, делясь с ним умением и учась у него; также видели её с музыкантами, в библиотеках, в Зале Памяти. И везде слышала она славные истории из прошлого, которые только укрепляли в ней желание вернуть миру его краски. Ведь один Великий Враг уже был повержен, а значит, в эльдар достаточно силы, чтобы сокрушить и второго.
Так она старалась быть полезной в Ост-ин-Эдиле, - в какой-то миг она обнаружила у себя талант к сплетению слов и пошла в ученики к мастерам Слова. Старания её принесли плоды - был создан амулет для храброго воина Ильмо, а также Кольцо Воздуха.
Это Кольцо было одной из первых попыток остановить Увядание, ибо воздух должен был с помощью магии Кольца вновь обрести свою прозрачность и свет.
Но эта попытка оказалась неудачной - кольцо лишь давало своему хозяину возможность всегда дышать свежим воздухом, но не очищало его.
И много ещё неудачных попыток было у Гвайт-и-Мирдайн и многих мастеров города. Лунный перстень, дававший возможность говорить с луной, тоже не обрёл магии и стал обычным украшением с лунным камнем. Но владыка Келебримбор отдал его Нарьянтэ, чем ещё больше разжёг огонь в её душе. И эльдэ беспокоилась за него так, будто он ей был дороже отца с матерью.
В глубинах Кхазад-Дума, где эльдар пытались найти мифрил, их отряд столкнулся со странным разгневанным духом, который прогнал их прочь и обрушил шахту. Чудом спаслись они, с бесценной помощью наугрим разгребая завалы и выпуская владыку Келебримбора и отважную Гвилгиллет обратно к свету. В тот миг что-то сместилось в душе Нарьянтэ - именно в тот миг, когда им уже казалось, что сейчас оба останутся в шахтах навечно. И не было это чувство не похоже ни на что.
Тёмной ночью случилось вдруг страшное - разом погасла половина зачарованной картины, что показывала, сколько ещё в мире магии, которая не увяла. И встревожились Гвайт-и-Мирдайн, покинули пиршество у леди Галадриэль и отправились обратно в мастерскую - ибо решили они обращать своё мастерство в великие кольца, что изменят мир. И устыдилась Нарьянтэ за то, что слишком медленно работала она сама, и ощутила себя вдруг на миг атани - ведь это они спешат жить и находятся в вечной суете. Но ведь и вправду времени ни у кого не было.
И в тот миг в их город пришёл незнакомец в белоснежных одеждах - говорил он странно, но правильно, и в словах его была Надежда. Он назвал себя Аннатаром и сказал, что он один из майар, что посланы валар на подмогу перворожденному народу.
Показали майа погасшую картину, и тогда отправился он мастерскую Келебримбора, где вёл дивные и невероятно точные речи, которые будто сами вертелись у эльдар в мыслях и на языках, но не находили нужного воплощения. И поняли тогда эльдар, что жива надежда. И Нарьянтэ была в восторге от того, что довелось ей столь рано увидеть настоящего майа, который горел желанием помочь всем - в том числе ей.
И доверилась она Аннатару, и назвала его живой Эстель, о чём позже глубоко пожалела.
Увядание было самой сильной причиной работать и двигаться вперёд для неё, поэтому не стала она сидеть, сложа руки, и на следующий же день начала приносить своё мастерство в этот мир. Вместе с музыкантами силой мелодии, огня и слова починили они замолчавшую лютню эльфийки Йулмайвен, и Йулмайвен спела ей Песнь Огня, которую впитало в себя творение Нарьянтэ и Гвэтрона - печь, в которой огонь бы заговорил. Ибо считалось искусство говорящих с огнём утраченным, но мастера верили, что в их силах его восстановить.
И собрали они вместе усилия мастеров образа, движения, слова и музыки, чтобы передать огню как можно больше свойств живых существ. Свеча была почти готова, но сомнение запало в душу Нарьянтэ - уже много неудач было на их пути, и боялась она, что и в этот раз ничего не получится и огонь не заговорит с ними. Пошла она за советом к Аннатару, и Аннатар сказал ей то же самое, что говорил прошлой ночью кузнецам - что недостаточно будет просто вложить силы в творение.
- От одной печи огонь не заговорит, ибо из-за Увядания его Судьба в этих землях изменилась, - говорил он, - теперь они спасутся, только если ты свяжешь свою Судьбу со своим творением - тогда и Судьба земель изменится так, что пламя начнёт говорить с эльдар.
Послушалась его Нарьянтэ, и провели они с другими мастерами ритуал недалеко от стен Эрегиона, в котором поклялась она связать свою Судьбу с пламенем. И как только вспыхнула первая искра внутри свечи, как полилась единым алым потоком в её разум речь пламени.
Так Нарьянтэ и Гвэтрон из мастерой печей и горнов стали настоящими мастерами огня. Но была одна странность, которую ощутила эльдэ - с тех пор, как она провела ритуал, ощущала она неразрывную связь с тем пламенем, что вспыхнул в свече. И казалось ей, что если оно вдруг погаснет, ей станет очень-очень плохо, и пламя её фэа угаснет. Такова была цена за возрождённое искусство.
Келебримбор же, узнав об этом, пришёл в ярость и смятение, и понял, что очень странные советы даёт этот майа. Ибо начали Гвайт-и-Мирдайн так же связывать судьбы с Великими Кольцами, которые планировали они отдать смертным и гномам, - и начали очень странно себя вести, потому что Кольца обрели собственную волю и не слушались своих хозяев. Тогда впервые Нарьянтэ стало страшно - она ощутила, как сама сгорает изнутри, подобно свече
Гвайт-и-Мирдайн спасли бедную эльдэ, сковав ей амулет и заключив туда уже почти погаснувшее пламя, но всё равно смятение не покидало её душу. "Кто этот Аннатар на самом деле, откуда он пришёл и чего на самом деле хочет?" - спрашивала она себя.
С гордостью рассказывала Нарьянтэ о своих успехах на пиру у лорда Келеборна - поведала эльдар и про лютню, и про огонь, умолчав лишь о своей беде и своей связи с пламенем. И многие тогда удивились тому, что в столь юном возрасте - а она только-только достигла совершеннолетия - она уже стала мастером, и кто-то то ли в шутку, то ли в преувеличение прозвал её "Феанаро в юбке". Эти слова одновременно заставили эльдэ покраснеть и возгордиться - ибо гордыня её была велика и вела её вперёд.
Но вопрос об Аннатаре всё же терзал её, и так как огонь уже спокойно говорил с ней на равных, решила Нарьянтэ спросить пламя об их странном госте.
"Огонь был здесь, когда нас ещё не было, и будет здесь в конце времён, - думала она, - значит, он точно видел, кем был Аннатар в прошлом, и расскажет мне".
Но не всё было так просто - огонь внезапно разгневался на то, что его заключили в каменный мешок, в амулет на шее Нарьянтэ. И много сил потратили мастера огня на то, чтобы уговорить Пламя не гневаться на них и пообещать ему свободу. Тогда сказал огонь, что он действительно знает Аннатара - что это великий мастер, который обращается с пламенем лучше всех живущих, что он хочет изменить этот мир и что его замысел непременно исполнится.
Эти слова звучали бы с той же надеждой, если бы не коварные Кольца и если бы советы майа не были столь странны и на самом деле губительны. Собрался тогда совет в мастерской Гвайт-и-Мирдайн, на котором было решено, что Аннатар не друг эльдар Эрегиона, и не получит он ни колец, ни доверия больше. Говорили эльдар, что так вести себя может лишь тёмный майа. И страшная догадка зародилась в душе Нарьянтэ - ибо она читала хроники Прошлого и знала, что лишь один тёмный майа смог укрыться от гнева валар на стыке Эпох, - но никому не решилась об этом сказать.
А тёмной ночью она вдруг увидела Келебримбора, шатающегося от упадка сил и дрожащего от осознания.
- Мы были правы, - сказал он, - Аннатар - это Саурон.
И ужас охватил юную эльдэ от осознания, кому она верила и кто, притворяясь наставником, на деле погубил её. Вновь повели Совет, решая, как поступить с кольцами - ибо стало известно, что Саурон тайно сковал ещё одно кольцо, что возьмёт власть над всеми, что сковали раньше. Мастера не могли уничтожить свои творения, и было решено сокрыть их от врага.
- Я могу предупредить наугрим! - сама не своя, воскликнула тогда Нарьянтэ. И шагнул к ней Келебримбор со словами:
- Выполнишь ли ты мою просьбу?
- Всё что угодно, владыка, - отвечала эльдэ. Тогда Келебримбор отдал ей одно из колец, предназначенных для смертных - мощь его была столь велика, что совладать с ним могли лишь потомки Элроса. Нуменорцы. Именно туда мастер поручил как можно быстрее отправляться Нарьянтэ и больше никогда не возвращаться в Эрегион.
- Ты не хочешь видеть мою смерть, - говорил Келебримбор, - иди.
Тогда Нарьянтэ заплакала, но не нашла в себе силы признаться ему в том, что чувствует. И сама удивлялась тому, как не боялась она ожогов от поцелуев огня, диких зверей, тёмного майа - но боялась сказать правду тому, кто запал ей в душу. Впрочем, он сам обо всём догадался - но сердце его было обращено к другой. И искренне желал он Нарьянтэ счастья и любви в будущем, - хотя оба знали, что это невозможно.
С горечью в сердце покидала юная эльдэ столь полюбившийся город. Ей хотелось петь, чтобы развеять тоску, но боялась она привлечь тёмных тварей, коих стало в разы больше вокруг их жилища.
Эльдэ не дошла буквально одной лиги до Гаваней - она набрела на засаду орков. Тяжек был её смертный час, ибо последнее, что увидела она на земле - очернённый облик того, кто ещё днём наставлял её, кто лил мёд в уши и шептал о Судьбе. Теперь же он смотрел с презрением и смеялся, предвидя падение Ост-ин-Эдиля и смерть всего живого.
А потом наступил бесконечный свет, и душа её отбыла в чертоги Мандоса, где получила покой и мир. И Намо, коему известно всё, что предпето, сказал, что есть ещё надежда у Арды. Но исходить она будет от тех, кто придёт вослед.
От ИгрокаА теперь немного о результатах. За игру я:
- сделала финскую свечу, как давно хотела и планировала, и она даже загорелась;
- поборола "комплекс одной игры", державшийся со Стимпанка;
- поборола фобию смерти персонажа, потому что история хоть и закончилась трагично, но имела смысл и попала прямо в самый канон;
- закрыла гештальт с рабочим названием "отыграть эльфа";
- закрыла все личные мастерские загрузы;
- выполнила квест "зацепись за инициативного игрока и вляпайся в главный сюжет";
- опять вляпалась в лавстори, хотя зарекалась это делать на играх;
- высыпалась. Достижение, ящитаю;
- реально что-то делала, а не тупила;
- повлияла на сюжет. Именно мой косяк с огнём дал понять Келебримбору, что что-то идёт не так;
- увидела всех любимых друзей и познакомилась с новыми;
- убедилась, что ролевики из конца девяностых не такие уж странные и страшные люди;
- в очередной раз убедилась, что ролевая магия существует. Да и просто магия.
Признаюсь, финальная часть со встречей с Сауроном - уже отсебятина. Смерть по факту была только словесно объявлена на мастерке, когда я туда пришла, но мне очень хотелось для персонажа контраста, драмы и 5 копеек в копилку ОБВМа, поэтому пусть будет вот так.
Это была одна из немногих игр, в которой было ТАК много творчества и в которой оно была не просто ОБВМа ради, а двигало сюжет и всех нас. Отсутсвие чётких моделек меня сначала испугало (ну не пластичный я ролевик, что уж тут), и позиция "дальше не придумали, импровизируй" сначала казалась страшненькой. То есть идея о финской свече пришла мне в голову по дороге на полигон - от осознания, что упс, у меня ничего ведь и не готово.
В итоге это вылилось в волшебство, которое витало в воздухе.
Огромное спасибо:
Кэл - за то, что согласился подобрать и доставить до полигона. Ты очень интересен, и я жалею, что не дошла до тебя по игре.
Гилтанас - я в прямом и переносном смысле сидела у тебя на шее. Но это случается даже с лучшими из нас
спасибо за то, что делился игрой, за внимание ("Владыка, вы слишком добры ко мне") и за нереально трогательное прощание. Если честно, ты так красиво меня отшил, что я даже обижаться и злиться не могла.Тин и Эль - в моём разуме вы почему-то неотделимы. Вы сделали мне львиную долю веселья на этой игре. Все эти серенады, гусенички и вёсла ещё долго будут греть мою душу.
Гномы - вторая львиная доля веселья. Вас просто можно было смотреть, как
Гвэтрон - спасибо за единение мастеров. За моральную поддержку, за ощущение живости и что вот это всё не зря. Мы были просто огонь! *ba dum tss*
Гвилгиллет - просто шикарная женщина! Так и не поняла, в какой момент ты была злая и грубая, потому что по отношению ко мне напротив, была забота и наставление. И спасибо за амулет, он прекрасен и магичен.
Лу, Тирдин и компания - я тащилась от мастеров света, будь Нарьянтэ более спокойной, она была точно попёрлась к вам в ученики, но она явно была не про это. Тирдин, спасибо за лютню, за прекрасные песни и за офигенное переключение "мир - война" по шмоткам. Это было сильно.
Йулмайвен и мастера Слова - пожизнёвый филолог просто не мог к вам не прицепиться. Спасибо за шикарную кухню и за подтверждение фразы "Миром правят слова".
Вообще спасибо всем Гвайт-и-Мирдайн за то, что не гнали несчастного кочегара подальше из мастерской и позволяли за вами наблюдать.
Крэйл. Знаешь, после "Быть волшебником" в прошлом году мне многие жаловались, что после твоего Слизерина шарахаются от тебя по жизни, настолько получилось живо и жутко. Теперь я в чём-то их понимаю. Но это, если что, комплимент.
Таурель, ты просто невероятна! Я не представляю, как кто-то может создать такую красоту. Очень рада, что твой Замысел воплотился. Теперь однозначно ездить к тебе играть или помогать на постоянной основе.
Тинкас, рада была тебя увидеть и обнимать, спасибо за умные разговоры и выслушивание моего отходняка.
Все мастера, техи, птички, олени, пятые орки в третьем ряду - вы шикарны.
Все эльфы Эрегиона - шикарны.
Я не жалею ни о чём. И даже об испорченном подоле платья не жалею.
Это была Арда, это было волшебство, это было правильно и невероятно.
Баечки
Разбавим пафос. На игре было достаточно веселья.
Про серенаду.
В первый вечер владыка Келебримбор дал установку гвайтам и им сочувствующим спать до упора, потому что в остальные ночи этого не предвиделось. Упор у всех наступил в разное время - у кого в восемь утра, у кого в одиннадцать.
И вот в эти самые одиннадцать, когда сам Келебримбор ещё не проснулся, нам с Тинкалаурэ приходит в голову гениальная по своей глупости мысль разбудить его песней. Некоторое время сомневались, но таки пошли петь серенады
Пели на мотив "Жертвы" из Последнего испытания. Всё удалось, вот только сонный мастер вылез к нам с ларповым кинжалом...утро добрым не бывает.
Про кулон.
Было это в середине игры, когда мне создали кулон, в который надо было запечатать пламя. Вещь волшебная, следовательно, ей нужно имя. Сидим в гвайтятне и рассуждаем вслух:
- Так, ну нужно что-то про огонь и про душу...
Лоадинг, синхронная догадка у всех, общее "Ооооо!" и дикий ржач. Идея была хороша, но её тут же отвергли. Не называть же побрякушку именем Феанора.
"Где я?"
Первая ночь, собираемся спать, тут слева хруст веток и тихая ругань. Мы:
- Кто здесь?
В ответ жалобный голос:
- Кто я?...где я?...я потеряла палатку!
Про людей.
Всё, что происходит - игровой момент. (с) девиз МГ "Лестница в небо", но речь не про неё.
Во второй день Нарьянтэ развлекалась тем, что каждому с горящими глазами рассказывала о том, как встретила у дальнего озера атани. Смертные в количестве куда-то бегали, копошились и что-то строили. Эльфийка решила не попадаться им на глаза, а то Эру знает, как отреагируют...
На другом конце полигона начинался строяк Вархаммера.
Про строяк в Мандосе.
После финального штурма в Мандос потянулся поток погибших эльфов. Сидели и болтали за прошедшую жизнь на жутком солнцепёке (эту бы погоду да на Третью Эпоху!). Келебримбор не растерялся и начал...сносить одну из стенок Мандоса. К тому моменту, как он соорудил из неё навес, глаза были квадратные у половины точно.
Нолдо не сидится спокойно даже в Мандосе. Что было с Феанором, когда он сюда попал, вообще страшно представить.
Про Гвилгиллет.
Переодеваюсь в эльфийское, мимо проходит Гвилгиллет, смотрит на меня и выдаёт:
- А ты хороша...а, стоп, я ж не кроссполю.
Про волосы.
Утром первого дня меня ловит Тирдин и спрашивает, не видела ли я деву из гвайт-и-мирдайн с неестественно короткими волосами, потому что он должен был отдать ей стрелы. Быстренько сообразив, что речь идёт о Йовин, которой вчера вечером лень было надевать парик, я отвечаю, что видела, но, возможно, волосы у неё за одну ночь чудодейственным образом уже отросли. Идём в гвайтятню - и действительно, там Тин заплетает Эленнари, уже с белокурыми локонами.
И да. Айя Феанаро!
@музыка: Барда - Лайквенди; Silvar - Гимн Оссирианда; Cruachan - Sauron; E Nomine - Schwarze Sonne; Пикник - Из огня; Lind Erebros - Noldor; ElisM - King's Lullaby
@настроение: бочку сидра и всех обратно
@темы: мы не психопаты
-
-
23.08.2017 в 04:32... а в какой момент... ну например я наехала на Келебримбора, что он вмешался в мой разговор с другим эльфом и вообще говорила ему ты и не считала своим лордом никапельки и вообще не считала его(да и всех прочих) хоть чем то лучшк себя. Не любила всех, кто не мирдайн в нашей мастерской и ревниво не хотела, чтобы кто-то у нас учился или тусил, о чем не стеснялась говорить. Или вот в Мории нас с ним завалило из-за меня в общем то... А еще я например нарушила его прямой приказ отнести Вилью Гил-Гэладу. И самое главное, у меня были коварные планы сместить его с места главы Мирдайн...
И спасибо тебе за отчет!
-
-
23.08.2017 в 11:52-
-
23.08.2017 в 17:53Дух огня действительно чувствовался, хоть я с тобой по игре парой фраз только перекинулась, так что "Феанор в юбке" - это очень метко.
Я была Айквайриэ, мастер чаепития. Мы ещё сидели в палатах исцеления последней ночью, в темноте, там намечалось такое милое сборище с беседами и чаем, но потом раздался крик от ворот - это стало плохо Келебримбору...
-
-
23.08.2017 в 18:21-
-
23.08.2017 в 19:10