Летом 2015 года я загремела в больницу. Я бы не назвала это депрессией, скорее, это было довольно сильное нервное истощение. И тогда меня виртуозно вырвали обратно в жизнь из этого болота, не дав скатиться во что-то большее. Но мне все равно не понравилось.
В январе 2019 года у меня разбилось сердце. Первый месяц я просто хотела утопиться, второй месяц я хотела лежать лицом в стену и делать ничего. Потом начало понемногу рассасываться, потом появились новые прекрасные отношения, а полностью последствия исчезли только спустя два с половиной года.
Весной 2020 года я потеряла работу из-за пандемии. Меня очень спасла наша #нехиппинекоммуна, ибо на карантине нас оказалось 6 человек в двухкомнатной квартире, и всё это в целом напоминало Декамерон, но несколько раз в месяц я все же лежала лицом в ковер, уверенная, что будущего не будет, Хеймдалль, труби.
Это я к чему всё.
Я уверенно держалась первые четыре дня, на оптимизме и эгегей, прорвёмся. Но вчера все защиты неожиданно слетели. Я чувствую, что близка к рецидиву, поэтому мой сознательный выбор - анально огородиться от всех обсуждений и новостей, кроме самых-самых важных. Хреново это признавать, но мое ментальное здоровье не готово к дискуссии. Нет, у меня даже есть позиция, она последовательна и с 2014 года не изменилась, но вы не не услышите, не надейтесь. Я не готова возвращать себя ни в 2015, ни в 2019, ни в 2020.
Да, я равнодушная молчаливая мразь, если хотите, но, етуны подери, я хочу продолжать функционировать. Как минимум потому, что считаю свою работу важной для людей, особенно в такие дни, а на работе я нужна целой и невредимой.
Так что пусть все это заканчивается побыстрее, а я пойду работать.