Костры Курукшетры. Часть 2 - сказка о неспокойной царевне

[quod-licet-jovi]

Есть у меня хэдканон, что каждый из ста царевичей, у которых "с внутренними демонами всё в порядке" (с), является воплощением одного человеческого порока. В случае моего персонажа это точно была Ненависть. (Братья и сёстры, если вы это сейчас читаете, предлагаю подумать, каким именно пороком были вы)
Но изначально царевна Сунди не была демоном. Она была девочкой, с которой случилось много всего нехорошего.

Предыстория персонажа

Всем известно о благословении Гандхари родить 100 сыновей, всем также известно, что ввиду непредвиденных обстоятельств половина детей оказалась не сыновьями, а дочерьми. А дальше просто приведу отрывки из своих загрузов:
"Вышло так, что один из кувшинов был со слоном, усыпанным лотосами. Из этого кувшина и родилась царевна Сунди. Было решено, конечно, что это тоже некий знак, который еще не трактован. С детства царевна была отмечена знаками и непокоем настоящего героя.

Когда пришло время ученичества, великий учитель Дрона согласился взять в обучение юношей, но отказался учить девушек. Кунти пришла к Дроне и просила за своих младших девочек-близнецов, ведь пятеро Пандавов неразлучны с детства, и в конце концов Дрона согласился взять Накулу и Сахадеву, если они ни в чем не будут уступать мальчишкам.
Царевна Сунди не могла смириться с таким несправедливым решением, так как всегда хотела ни в чем не уступать братьям, и, переодевшись мальчиком, стала жить в ашраме Дроны с другими детьми. Однажды Накула и Сахадева узнали тайну Сунди и уговорили ее открыть правду учителю. Дрона разгневался и изгнал Сунди, но не за то, что та девушка, а за то, что обманула учителя. “Много бед принесет тебе твоя неспокойная сущность” - сказал ей в напутствие Дрона.

Царевна Сунди прознала, что в Хастинапуре гостит великий мудрец Санатсуджата. Мудрец этот известен тем, что охотнее всего помогает юным девушкам, которые смогут услужить ему. Сунди хотела попросить у него особую мантру, дающую силы в бою, и настроила остальных принцесс.
Когда они подошли к хижине мудреца, то увидели, что перед ее порогом сидит девушка, и решив что какая-то девица решила обогнать их в услужении, стали с ней браниться. Одна лишь Душала, самая мягкая из всех, говорила что каждой найдется возможность услужить мудрецу.
В итоге царевны все же оттеснили девушку и вошли в хижину, но та оказалась пуста. Следом вошла и незнакомка в сопровождении Душалы, и глаза ее пылали яростью и словно бы этот свет осветил всю хижину. Оказалось что эта девушка и есть мудрец, которого они искали, ибо он был известен тем, что представал всем в виде юной девушки или юноши, и часто бродил неузнаваемый. Мудрец Санатсуджата проклял царевен, кроме Душалы, сказав, что хотели они услужить брату и добыть мантру, так будут они теперь служить ему как братья и воины, а не как царевны. Душала же стала умолять мудреца сжалиться над сестрами, и тогда мудрец добавил, что в обмен на услужение Душалы он откроет ей, как снять проклятье.
Испуганные царевны вернулись во дворец и рассказали все родителям и Бхишме. Вздохнув тяжело, Бхишма пошел к учителю Крипе и велел ему учить девушек, как воинов, чтобы они могли исполнять то, что начертано пророчеством мудреца. Сунди же он особенно сурово отругал, и невзлюбил с тех пор за горячий и несдержанный нрав".

С таким прекрасным набором и началась моя игра. Сразу стоит предупредить, что весь присутствующий в последующем тексте негатив - не моё нытье (потому что мне просто офигенно поигралось), а беспредельная персонажная ненависть.

День 0

Начали вовремя. Вот это поворот. Я бы сказала, что это единственный существенный минус игры, если бы мы не были сами виноваты - привыкли, что все всегда опаздывают, и не торопясь достраивали дворец. К тому же, Деус вон тоже не опоздал - и мироздание тут же всех наказало).
В первый вечер было тихо, но активно. Был праздник огней, и в какой-то момент пламя разгорелось до небес и из него вышли Драупади с братом. В этот же вечер мне удалось ощутить незримую и прочную, как тетива, связь между всеми нами, братьями и сестрами. Будто один разум-улей, одна цель, одна ярость на всех. Это ощущение не покидало меня до самого конца и давало силы.
В первый же вечер на нас внезапно свалилась информация, которую я собиралась игнорировать как можно дольше, чтобы не метагеймить. Две моих сестры, Викара и Кундорара, спросили у мудреца, почему у всех всё в жизни хорошо, а у нас вечно всё не так, что ни шаг, то земля горит под ногами. Ну, он и сказал про воплощение...
Уже после выяснилось, что о том, что мы демоны, знала чуть ли не треть браминов, но как тру брамины они молчали, жрали метафизический попкорн и смотрели, что будет.
Разумеется, мы с Дурьодханой были в культурном шоке. Это знание нужно было отложить и обдумать. Это и стало моей основной линией.
Также мы всё порывались рассказать уже наконец старшему брату о том, что четверо из нас, включая меня, сожгли Пандавов с матерью Кунти. Да он и сам что-то подозревал.

~- Ты ничего рассказать не хочешь?
- Я и слова не скажу без братьев и ангараджа! Он был там!
Лицо Дурьодханы вмиг переменилось. Разговор решено было отложить на завтра.

День первый

И утром мы всё рассказали - путаясь в показаниях, с трудом вспоминая детали и то забирая всю вину себе, то наоборот перекидывая её на других.
Брат был мрачнее тучи, Карна вообще готов был испепелять взглядом, и то, и другое было для меня абсолютно непонятно, ибо Пандавы воспринимались как нелепое препятствие на пути к трону. Вот убираешь ты его, а на тебя ещё потом ругаются, что за.

Пятница была адски перегружена событиями, так что я яростно плюсую к пункту из отчёта Воробейки про гиперконцентрацию - к вечеру у меня адски разболелась голова, и я вообще слабо представляла, как переживу ещё сутки игры. Это ещё хорошо, что персонаж в силу своей позиции был вычеркнут из системы "дочки-матери на выживание".

~"Разве что господь Индра спустится на землю и потребует меня в жёны, вот тогда я, может быть, подумаю. А так, извините, нет, достойных мужей я не вижу".

Но много всего крайне важного таки произошло. Как минимум Пандавы оказались живы и внезапно явились на сваямвару трёх царевен из Двараки. Сказать, что наши челюсти отвалились в этот момент - значит, не сказать ничего.

~"Ну что же, ангарадж, ты возмущался, что твой диалог с Арджуной прерван, хотя казалось бы, мы его завершили, чтобы великим лучником быть тебе.
Теперь ты можешь его продолжить. Ценой спокойствия целого царства! Этого ты хотел?!"

Конфликт с Магадхой был слит путём быстрого и эффективного его разрешения. Все три раза мы её раскатывали, и не всегда честно, но Кауравы не про честность.
Но в той битве погибла наша сестра, и тогда я первый раз взяла перед всеми слово - сказав, что великие бедствия ждут тех, кто посмел нас разъединить. Самое время было сплотиться ещё больше.
Потому мы, одновременно ликующие от победы и оплакивающие царевну Субаху, вернулись в Хастинапур и собрались в тронном зале. Лишь сто царевичей и царевна-лотос. Брат настоял, чтобы она нас слушала.

~Снова Сунди слушала историю, что поведал сестрам мудрец. И как только они смолкли, решила рассказать братьям притчу о скорпионе, чтобы утвердить их в желании принять услышанное.
- Следуйте своей природе, не душите её, и обретёте все, что пожелаете, - говорила царевна, - более того, это же не просто перерождение в колесе - это воплощение. Перерождаясь, человек не помнит прошлой жизни. Воплощаясь, бог, демон или гандхарв несёт ту цель, с которой он пришёл. Ему НАДО знать".
Один за другим братья поднимали руки, говорили, что пойдут за Дурьодханой. Тогда он кивнул Амите; царевна-лотос достала фимиам и заговорила странными словами.
Все как один закрыли глаза, а когда открыли - уже не человеческий огонь горел в них. Все вернулось - и правда, и воспоминания о битвах, поражении и призыве к Махадеву - "Воплоти! Воплоти! Воплоти!"
Впервые за столько эпох у асуров появилась память.

И как же было символично, что лишь мы всё это вспомнили, - тут же, буквально с порога, на нас начали рушиться бедствия и заботы. Мироздание всё видело - оно сопротивлялось и мстило. И это было офигенно.
К тому же колесо закрутилось с таким бешеным темпом, что я, например, потеряла момент, когда Дурьодхана успел заполучить себе аж трёх жен сразу! Да и остальные братья потом за ним не особо отставали.
В какой-то момент в меня (опять) прилетает проклятие - лишь я возьму в руки оружие, я умру. Прилетело оно от очень стремного брамина, ученика Карники, причём по факту на ровном месте, потому что и я, и сёстры видели его в первый раз, а он просто что-то со стороны услышал и решил влезть.
(Потом выяснилось, что это царевич из Магадхи, воспитанный как брамин. Вот тебе и подстава от врага)
Тут у меня случилась форменная истерика. Я ступила и не сообразила, что проклятие можно не принимать, если творится совсем жесть. Казалось бы, тут моей ролевой игре и всем стараниям пришёл конец, но я пересилила себя и упала в ноги и Карнике, и брамину-садисту, с мольбами о смягчении проклятия. И получилось - я должна была погибнуть после следующей битвы, в которую выйду, даже если буду в ней победителем.
"Зашибись!" - подумала я и пошла радовать Дурьодхану. И тут же удобства ради передала ему право приказа о выходе - теперь лишь он решит, в какой битве мне сражаться и где умереть. Вот так несовместимые с жизнью и игрой ситуации переводятся в красивость и ОБВМ.

~Идёт вслед за мной вышиной в десять сажен добрейший князь - князь тишины.

Но стало ясно, что подходить к браминам за советом себе дороже. Дон, которая играла супругу Крипы, потом говорила мне, что пыталась быть суровой, но по сравнению с тем, что творилось на полигоне, наши придворные брамины были ламповыми котиками. Не говоря уже о том, что у каждого было своё решение проблемы и хрен ты поймёшь, какое правильное. Это вполне в общем-то канон и круто, но ненависть к браминам персонажу привили мастерски, причём настолько, что она мечтала половину из них пустить на шашлык, как только старший брат станет императором всей Бхараты.
(правда, есть вероятность, что если бы пустили - стриггерили бы бога Парашураму, и вот тут бы славная история династии Куру и закончилась)).

А потом была Ночь Шивы.
~Ярче солнца вспыхнул огонь, когда царица Магадхи, мудрая брамини Каришма, пела мантры. Приглушённый свет святилища на миг превратился в ослепляющее пламя, после чего утих и вернул тихую таинственность этой ночи, которая всё же прерывалась на громкие возгласы.
"Ом намах Шивайя!"
- Если у кого-то есть личные истории во славу Шивы и вы хотите ими поделиться - выйдите сюда и расскажите, - говорит Каришма.
И выходят. Выходит грозный Шикхандин и его невеста. Выходит отважная кшатрини Аджити. Выходит и Сунди.
- Не сболтни лишнего, - слышит она чей-то шёпот из толпы. "Однако же вовремя" - отмечает про себя кшатрини.
- Я Сунди, дочь Дхритараштры из династии Куру, одна из ста, и я обязана Махадеву своей жизнью.
Сунди рассказывает всем историю чудесного рождения ста царевичей. О том, через что пришлось пройти маме Гандхари, о том, как молнии били в пещеру, о том, как брамины желали убить первенца и как отец сохранил ему жизнь.
"Бедный отец, - ненароком мелькает у неё в голове, - жив ли он сейчас?"
Язык чешется рассказать и обратную сторону этой истории, ту, что пока никому, кроме них, не известна, но она сдерживается. Рано.
А потом снова зазвучали мантры и барабаны, и она танцевала, танцевала, как молнии в ночном небе, как сам Шива. И так было странно и прекрасно, что днём они сражались на разных сторонах поля Куру, а сейчас вместе танцуют - ибо Ночь Шивы объединяет всех.
"Харе харе Махадев! Ом намах Шивайя".
Сунди уходит из Магадхи с благословением от Каришмы и со странным, чуждым, но очень ценным покоем в сердце.

Праздник был воистину волшебным и после адского дня буквально меня воскресил. И очень вовремя, ибо колесо не стояло на месте, приближая неизбежное.
Например, вскрывшуюся правду о Карне. Всю жизнь меня терзало, откуда у шудры, который должен кланяться в ноги и тупить взор, столько гордыни, такой железный взгляд, мастерство лучника, да ещё и вросший в плоть золотой доспех - теперь стало ясно, откуда... признавать его братом было прекрасно и невыносимо одновременно.

~"Говорят, Пандавы не приняли его...что ж, так даже лучше. Если мы поклонимся ему сейчас, он, сын Сурьи, больше никуда от нас не денется".

А потом, уже глубокой ночью, нас позвали на совет, где Дурьодхана рассказал о нашем поджоге. Сердце моё разрывалось от боли, когда я видела его склоненным перед Пандавами и Бхишмой, но не испытало ни капли жалости, когда на нас сыпались призывы к ней и обвинения.

~- Выйди обратно, - говорит Бхишма Сунди после того, как она бросила ему в лицо оскорбление - тщательно замаскированное и всё же понятное всем. Царевна послушно выходит, ожидая хулы.
- Я...благословляю тебя. На то, чтобы ты увидела мир моими глазами.
Сунди обескуражена и обрадована, она складывает руки в благодарности, о том, чем обернется этот дар, ей лишь предстоит узнать.

Брата отправили в аскезу. Головой было понятно, что сейчас нужно промолчать и подчиниться, чтобы потом ещё показать, за кем будет последнее слово, но раскалённый дух отказывался это признавать.
- Повремени пока с Магадхой, возможно, я даже успею вернуться до войны, - сказал мне брат, - а твой главный бой ещё впереди.

День второй

Утро было в разы спокойнее. К нему я примерно осознала, как себя вести, как удачнее не отсвечивать, и научилась принимать проклятия со смехом - уже сбившись со счёту, сколько именно золотых и серебряных браслетов летело мне под ноги.

~Проклятия проходили через её тело огненными стрелами, но опаляли лишь в начале, а потом начали закалять, как закаляет пламя сталь. Каждая новая капля ненависти от мира лишь делала её уверенней в себе.
Арундати, сестра Друпады, тащила её за волосы по всей Бхарате; она смеялась. И веселее всего было ей видеть удивление на лицах ариев от этого зрелища.

С этим, кстати, связан весёлый эпизод, потому что во время этого таскания царицу Панчала похитил Нилам. В итоге случайно увез не одну, а двух невест. Ну как - невест...победив одну, он обернулся на вторую, а вторая указала ему на свои одежды. "Ничего не замечаешь?"
В итоге всё ограничилось поединком и обетом сойтись на поле боя.

Вернулся из аскезы Дурьодхана и уже успел сразиться с Бхимасеной за право командовать войском. Бхима убит, ибо брат дал обет не щадить никого в битве. Но сестры Накула и Сахадеви оживляют его ценой жизни одной из двух.
Обменять жизнь воина на жизнь юной девушки, к тому же незамужней, звучало довольно сомнительно, и я могла бы многое об этом сказать, но не вышло. Дар от Бхишмы не давал злым речам срываться с языка.

Принцесса Душала, наш лучик света в Хастинапуре, между тем не теряла времени и по очереди снимала проклятие с сестёр, кто-то даже успел из них выйти замуж.
~И только для Сунди время остановилось.
Условием снятия была борьба с несправедливостью. И от меня потребовалось оказать почтение тому, кого я этим ни разу не удостаивала. Другими словами, упасть в ноги Бхишме.
Меня аж передёрнуло. Я не любила Бхишму, не признавала его власти, но проклятие всё-таки надо было снять. Хотя бы затем, чтобы закончить обучение у гуру Иши.

~С отяжелевшим сердцем Сунди подошла к Гангее.
- Великий, я ищу разговора с вами.
Благословение деда душило её тапас, искажало взор, заставляло испытывать ранее незнакомые и чужие чувства. И всё же она рассказала всё, как есть, - что ожидала испытать гнев и скорбь, а ощутила любовь, которой нет границ. И склонилась перед ним.
Тогда Бхишма снова благословил её.
- Пусть же твоё зрение вернётся к тебе, - сказал он, - и отныне более ни один морок не затмит твой взор.
По телу пошла горячая волна, будто царевну толкнули в пылающий костер. Она через силу закончила разговор с Великим и лишь покинув дворец, поняла, что произошло. Что благословение сработало иначе.
"Морок действительно более не затмит, - думала она, - ибо я вспомнила, кто я, я приняла свою тёмную природу и пройду по этому спиральному пути до конца. Ты ведь наверняка подразумевал не это и желал исправить меня благословением, но знал ли ты, что лишь ещё больше сдвинул фигуру на доске - от меня-человека ко мне-асуру".

В тот же миг было снято и проклятие мудреца Джаты - я снова могла надеть женские одежды, и не сосчитать всех лиц, что озарились радостью при виде этого.
Гурудакшиной от Иши стало наставление брата Душасаны - мне предстояло следить за его манерами и поведением. Это было достаточно интересно, и я пообещала - что бы со мной не случилось, ничто не помешает мне выполнять этот долг.
"Что бы не случилось" - потому что неизбежное приближалось.

Коронация была назначена на время перед битвой за Юги, которую объявил наш друг, царь-брамин Ашшваттхаман, и поведение Кауравов на коронации было тщательно спланировано и отрепетировано. Очевидно, на трон посадят Юдхиштхиру, и тогда нам будет, что ему предъявить, ведь за то время, пока мы бегали от царства к царству, командовали армией, приключались, Пандавы - как нам казалось - делали феерическое ни-че-го.
Но царём объявили его сына Абхиманью. И тогда Дурьодхана открыто объявил о протесте, сказал, что не признает его власти и спросил - "Кто пойдёт со мной? Кто пойдет против Хастинапура за его истинным царём?".
Вышли почти все царевичи, вышла и я. Параллельно доставая из складок сари кинжал, но не для чужой крови, а для собственного обета.

~- Я, царевна Сунди, дочь Дхритараштры из династии Куру, одна из ста, была с остальными своими сестрами проклята служить брату как царевич. Как видят все, проклятие снято. Но ныне я даю обет, нерушимый более ничем, что отказываюсь - и отрекаю женскую дхарму! Я не буду иметь потомства и не найдется такого мужа, чьей спутницей суждено мне стать. И до самой своей гибели я буду служить брату Дурьодхане как царевич и воин - да будет так!"
В зале собраний повисла мертвая тишина. Закончив гневную речь, царевна начала разматывать сари. Первый оборот, второй, пятый...смятая, ненужная более ткань полетела на пол.

Так что да, в Хастинапуре сари таки размотали. Но по доброй воле, и нет, под ним оказались мужские одежды.
Мы покидаем наш дом, и с нами уходит гораздо больше людей, чем мы думали. Когда во время исхода кто-то кричал "Кауравы, ки - джей!", я, не колеблясь, прибавляла "Асуры, ки!", потому что скрываться уже не было никакого смысла.

Ещё перед игрой Эфи говорила мне, что у нас будет сюжет не про сотню демонов, а про индивидуальный путь взлета или падения каждого из Кауравов.
Сунди из всех ста ближе всех приняла свою асурическую природу, и с тех пор, как им открылась правда, старалась ни на шаг от неё не отступать - вызывая этим всё больше кипящих эмоций вокруг себя.
Об этом я думала, пока мы сидели в обители царя-брамина, жители его царства великодушно приютили мятежников, помогая нам скоротать время до Битвы. Угощаясь сомой и болтая о чём угодно, лишь бы отвлечься, я поймала одно из ярчайших ощущений на всей игре - ощущение бункера. Вот ты сидишь здесь, и вокруг затишье, одна гроза уже прогремела, а вторая только на подходе, и это прекрасно.
- Давайте же выпьем за грядущую Битву, - говорит один из братьев, - и за царство, принявшее нас. Ахичхатра, ки!
- Джей!

Уже на поле мы узнаём, что на коронации гуру Крипа обошел Абхиманью противосолонь - дурной, крайне дурной знак. Неудивительно. После нашего бунта ничего хорошего произойти не могло.

~Битва приближалась. Не было более разделений на царства - они были по обе стороны. Не было единственной цели - у каждого была своя причина, почему он пришёл сюда, кроме самой Битвы за Юги.
Сари - об пол, косу - на шею брату, рядом с украшениями кшатрия, чтобы вырвать его из лап смерти. Теперь всё было, как надо.
- Сунди! - раздался крик с вражеской стороны. Это кричала Душала.
- Сунди!! - крикнула она ещё пронзительнее.
- Не ходи туда, - шепнул кто-то из их союзников, но Сунди всё же пошла. Взор её сестры горел гневом кшатрия - и всё же это был чужой всем им огонь.
- Я так старалась помочь тебе, а ты предала всё, что я сделала! Я проклинаю тебя - ты не сможешь держать оружие в руках!
Руки мгновенно слабеют и роняют меч, очередная огненная стрела летит по направлению к ней и...и ничего не происходит. Стрела растворяется в дюйме от цели. Не сработало.
- Я не принимаю твоё проклятие, - внутренне ликуя, восклицает Сунди, - это Великая Битва, и здесь каждый должен проявить себя! Нет у тебя такой силы...
- Ты умрёшь первой, - перебивает её Карника. И на сей раз стрела попадает ровно в цель.
Царевна улыбается - назло проклятию, назло всему миру.
- Другое дело. Да будет так, мудрейшая.

После этого я обнаружила, что на нашей стороне учитель Дрона, и что-то толкнуло меня к нему подойти.
- Я хотел проклясть тебя за то, что ты сделала во дворце, но ты так это сформулировала, что я передумал, - сказал Дрона. Эти слова так и остались для меня загадкой. Так или иначе, обида из прошлого забывается, и я получаю прощение и благословение.
- Смейся, когда будешь погибать.

Откладывать смертный час нет смысла - я выхожу в фазу поединка, но времени на выбор противника слишком мало, указываю на него наугад - и это оказывается Юдхиштхира.
Мне удается его ранить, и бой выходит славный, но исход известен.

~Юдхиштхира подошёл к израненной девушке и молвил:
- Колесо должно крутиться!
И меч сына Панду вошёл ей под сердце. Сунди же чувствовала, что её сил ещё хватит на одно деяние - и под восхваляющие ее возгласы вскинула руки к небу.
- О, Разрушитель! Принимай нас обратно! Принимай обратно асуров - мы возвращаемся к тебе! Мы исполняем то, зачем ты воплотил нас. Ом намах Шивайя!
В тот же миг от остывающего тела царевны начал клубами подыматься чёрный дым; она рухнула на землю, и сердце её более не билось.

И это был самый логичный, единственно верный и невероятно прекрасный финал для персонажа. Я ещё на нашем прогоне Тысячеликого героя поняла, что на этой игре надо умирать)).
Особая судьба персонажа свершилась, и меня не покидало ощущение, что я косплею Стефана, который ровно год назад на этом же полигоне на "Охоте на мессию" отжег и упал замертво, раскинув руки в стороны и устремив взор к небу. В этот раз он, кстати, был Арджуной и жёг не меньше.
А потом были богичные погребальные костры, и на каждом собиралась офигенная компания. Как рассказывали, на одном из костров под нетканкой разливали чай. А наши оболтусы уселись не на неткань, а прямо на нее, и красками холи нас осыпали прям так. Я горела бок о бок с Бхишмой, Карной, кшатрием Джаянтом, Карникой, своими братьями и племянниками, всеми, кто станет золой для новой эпохи.